Подписывайтесь на нас в соцсетях

fb.com/scientificatheism.org

• Паранормальные явления: фанты, определения, вероятность
• ГЛАВА 1: Истоки психических исследований
• ГЛАВА 2: Предмет психического исследования
• ГЛАВА 3: Анализ данных
• ГЛАВА 4: Ранние изыскания

Мало кто располагает временем для самостоятельного анализа и проверки парапсихологических данных. Люди вынуждены полагаться на авторитетные утверждения самих исследователей или тех, кто изучал эту область. Сказанное справедливо и в применении к любой области науки. Химику, например, было бы бесполезно пытаться проверять каждую новую публикацию в его области, однако у него есть все основания полагать, что возможная ошибка будет обнаружена теми, кто специализируется в данном узком вопросе.

Как же тогда получить авторитетное мнение об экстрасенсорном восприятии? Если бы наличие таких явлений было неоспоримым, их относили бы к особому разделу психологии. Однако ортодоксальные психологи, судя по их книгам или по содержанию их курсов в университетах, вовсе не считают процесс экстрасенсорного восприятия установленным. Если обратиться к психологу, то он скорее всего тотчас же отвергнет ЭСВ. С другой стороны, если спросить парапсихолога, то он скорее всего будет твердо убежден в существовании ЭСВ.

Запас данных

К счастью, эксперименты по проверке экстрасенсорного восприятия носят такой характер, что любой достаточно разумный человек способен понять и даже попытаться самостоятельно их проделать. Однако многие довольно быстро оставляют эти попытки, поскольку их представления о запасе уже накопленных данных неверны. Так, например, хорошо известный английский автор Артур Кёстлер писал в газете “Обсервер” 7 мая 1961 года: “Эксперименты по угадыванию карт и бросанию костей, повторенные в миллионах прогонов с тысячами случайно выбранных испытуемых, часто с целыми классами школьников, которые не имели ни малейшего представления о цели эксперимента; все более и более изощренные условия эксперимента и методы статистической обработки; все усложняющиеся машины для механического тасования карт, бросания костей, рандомизации, записи результатов и для всего прочего — все это превратило изучение экстрасенсорного восприятия в эмпирическую науку, столь же трезвую и земную, а часто и столь же скучную, как обучение крыс пробираться по лабиринту или разрезание на части поколений плоских червей”.

Однако мало кто из парапсихологов стал бы утверждать, что тысячами испытуемых были проделаны миллионы проб при хороших условиях эксперимента или же что многие университеты сообщали о результатах, дающих окончательное доказательство ЭСВ.

Эксперименты заметно различаются по сложности; так, эксперимент может быть сравнительно простым, когда в нем участвуют, скажем, 4 человека, которые, собравшись под вечер, проводят и записывают 200 проб на угадывание карточных символов, однако эксперименты бывают и чрезвычайно сложными. И действительно, некоторые эксперименты по телепатии состояли из большого числа сеансов, причем условия менялись от сеанса к сеансу. В связи с экспериментами последнего типа необходимо особенно подчеркнуть 3 принципа, которые надо учитывать при их оценке.

1. Всякий эксперимент следует оценивать только по его собственным достоинствам. Нельзя оправдывать ту или иную слабость данного эксперимента на основании того, что она отсутствует в другом эксперименте, который в свою очередь может иметь какие-то слабости; если же он их не имеет, то первый эксперимент следует отбросить и делать заключения только на основе второго.

Профессиональные фокусники часто используют то, что их зрители не практикуют оценок подобного рода. Так, например, фокусник может демонстрировать “передачу мыслей”. Суть его фокуса состоит в том, что кто-то из зрителей берет карту из игральной колоды, смотрит на нее и кладет назад. Затем фокусник называет карту. После этото карту берет другой зритель, которому позволяют оставить ее при себе, а фокусник вновь называет карту. Если кто-либо из зрителей выделит эти существенные черты фокуса, то он может стать в тупик перед тем, как все это было проделано. После первого фокуса он, пожалуй, решит, что фокусник сумел подглядеть карту, когда ее возвращали в колоду. Однако при втором фокусе исполнитель не прикасался к колоде после извлечения карты, и эта возможность покажется зрителю исключенной. Всякий профессиональный фокусник, конечно, имеет в запасе много вариантов такого простого трюка. Он может, например, пытаться всякий раз навязать выбор известной ему карты. Если это ему удается, то карту не надо возвращать в колоду. Если же это не удается, то он просит вернуть карту, стараясь ловким движением положить ее поверх колоды и подсмотреть ее лицевую сторону. Мало кто из фокусников заранее объявляет, что именно он собирается делать.

2. Эксперимент нельзя считать окончательным доказательством ЭСВ, если в нем имеется дефект, позволяющий объяснить результат иными причинами. Процессы, исследуемые парапсихологией, и гипотетичны и a priori крайне маловероятны. Гораздо правдоподобней, что результат объясняется любой из известных причин, чем гипотетическим процессом, о котором идет речь.

Объяснение, основанное только на вполне реальных процессах и приводимое взамен экстрасенсорного восприятия, не следует отвергать по причине его сложности или кажущейся маловероятности.

Пусть, скажем, при разборе некоего эксперимента надо сделать выбор между двумя объяснениями наблюденного числа очков. Одно — экстрасенсорное восприятие — постулирует новый процесс, а другое — хотя бы и сложное — зависит только от известных процессов. Это второе объяснение может казаться малоправдоподобным, однако оно возможно. Его следует полностью исключить или дальнейшими опытами резко уменьшить его вероятность, и лишь после этого можно будет привлечь к объяснению гипотезу экстрасенсорного восприятия.

3. Эксперимент следует оценивать по его слабейшему звену. Нехватку контроля в одном месте невозможно возместить избытком контроля в другом.

Например, слабость телепатических экспериментов с Джорджем Цирклом в качестве испытуемого, описанных на стр. 74, состоит в том, что приходится полностью доверять исследовательнице, проводившей эксперимент, которая выступала здесь в роли индуктора, а вместе с тем записывала как задуманный ею символ, так и догадку перципиента.

Сколь бы суровым ни был контроль остальных звеньев эксперимента, он не может устранить эту слабость.

Влияние ошибок и обмана

Нельзя к тому же упускать из виду ни один из факторов, могущих повлиять на результаты эксперимента.

Если кто-то из участников эксперимента (или же все они) имел хоть малейшую возможность повлиять на его результат неотмеченным в протоколе способом, то такую возможность следует рассмотреть полностью.

Необходимо открыто обсудить возможность подтасовки результата участниками путем мошенничества и трюков. Если этот результат мог быть получен с помощью трюка, то эксперимент нельзя считать удовлетворительным доказательством ЭСВ, независимо от того, сочтут ли в конечном итоге, что был использован обман или нет. Нас интересует здесь оценка самого эксперимента, а не заключение о попытках такого-то участника повлиять на результат. Конечно, может оказаться необходимым конкретно уличить участников в обмане. Но это уже дальнейший шаг. Напрашивается возражение, что всякий эксперимент можно забраковать, поскольку любой из его участников, включая самих исследователей, мог смошенничать, а мошенничество в отличие от ЭСВ — процесс вполне реальный. Следовательно, никакой, отдельный эксперимент не может быть окончательным. Это, конечно, так. Однако в ортодоксальной науке всякий, кто питает подозрение к тому или иному эксперименту, может его повторить и проверить его результаты. Все новые и новые повторения эксперимента по ЭСВ независимыми исследователями сделают сбманили ошибку крайне маловероятными, и если при этом исходный результат подтвердится, то вероятность ЭСВ станет большей.

Исходные допущения

Психоисследование во многом подобно игре, и некоторые экспериментаторы подчеркивали, что участники должны относиться к эксперименту именно как к игре, если они хотят получить положительные результаты. Условия, требующиеся для проведения экспериментов по угадыванию карт, должны быть, пожалуй, схожи с условиями, при которых фокусник демонстрирует свои талант. Фокусник должен так обставить свои манипуляции, чтобы очевидные объяснения не представлялись возможными, а психоисследователь—так, чтобы мошенничество и нормальные способы получения информации были полностью исключены. Исследователь пытается устранить все лазейки, тогда как фокусник должен оставить одну из них, чтобы проделать свой трюк.

Эксперимент по ЭСВ можно анализировать во многом так же, как пытаются разгадать трюк фокусника. Например, иллюзионист распиливает ассистентку пополам. Сначала зрители видят ее целиком с ног до головы, потом ноги торчат из одного конца ящика, а голова — из другого. Пила проходит сквозь ту часть ящика, где помещается живот ассистентки. Допущение здесь состоит в том, что девушка на самом-то деле вовсе не была распилена пополам, ибо после эксперимента она оказалась целой и невредимой. Следовательно, в том месте, которое пилили, ее тела не было. Значит, либо распиливание — иллюзия, либо там, где проходила пила, девушки не было. При повторении трюка, осмотрев голову и ноги, торчащие наружу, мы приход дим к выводу, что они могут находиться там, где они находятся, и принадлежать одной и той же особе лишь при условии, что ее торс окажется на пути пилы, если, конечно, все это не обман зрения. Однако другие наблюдатели осматривают голову и ноги и убеждают вас в их реальности. Следовательно, ноги принадлежат не той особе, которой принадлежит голова.

Отсюда рождается гипотеза, согласно которой внутри ящика находятся две девушки, устроившиеся так, что мы видим голову одной из них, а ноги другой, причем между девушками остается пустое пространство, сквозь которое может пройти пила. Этот анализ иллюзионного трюка начинается с допущения, что в действительности иллюзионист делает совсем не то, что он утверждает, совсем не то, что нам кажется, — ибо все это слишком противоречит всему, что нам известно о природе вещей.

Точно так же при анализе эксперимента, поставленного для доказательства ЭСВ, разумно исходить из допущения, что ЭСВ невозможно, как невозможно и то, что иллюзионист способен из вечера в вечер по два раза перепиливать одну и ту же девушку.

Допущение невозможности ЭСВ не лишено оснований, поскольку эта точка зрения опирается ss большой запас знаний, а основные контрфакты заключены в самом анализируемом эксперименте. Но если анализ покажет, что наше допущение несостоятельно, то возможность ЭСВ придется признать.

Статистическая оценка эксперимента

Мы увидим, что во многих рассматриваемых экспериментах шансы на чисто случайное получение такого числа очков, какое там было получено, непомерно малы. Так, в экспериментах Сеула с миссис Стюарт, рассматриваемых на стр. 160—165, шансы против чистой случайности составляют 10⁷⁰ к 1. Число, приписываемое сверху, означает в математической символике степень, в которую возводится основание, то есть это число указывает, сколько раз основание умножается само на себя. Если бы игрок поставил пенс на лошадь и выиграл бы с таким перевесом, то ему было бы очень трудно избавиться от своего состояния. Если бы он дал по миллиону долларов каждому обитателю земного шара или даже каждому из всех когда-либо живших на Земле людей, у него все равно оставалась бы еще порядочная сумма. Повторяя такой дар по миллиону раз в секунду на протяжении миллиона миллионов лет, он не причинил бы своему капиталу ни малейшего ущерба. Во всяком случае, у него осталось бы в миллион миллионов раз больше денег, чем он отдал.

Огромные шансы против чисто случайного возникновения некоего числа очков приводят иногда в подтверждение того, что эксперимент действительно доказывает существование ЭСВ. Так, в рецензии на эксперимент Соула — Гопдни с Бэзилом Шэклтоном (стр. 136—146) Ч. Д. Броуд, профессор философии Кембриджского университета, пришел к заключению, что данные этого эксперимента “с подавляющей статистической достоверностью свидетельствуют о наличии не только телепатии, но и проскопии”.

Профессор Броуд, по-видимому, начал с допущения, что результат мог быть получен, только если перпи-пиент обладал способностью к прекогнитивной телепатии. И все же, если имеется хотя бы крохотная возможность какого-либо иного объяснения, то результаты эксперимента будут свидетельствовать в его пользу в той же мере, в какой они свидетельствуют в пользу гипотезы о проскопии.

Вероятность 10³⁵, полученная в этом эксперименте, является вероятностью того, что результативный счет возник чисто случайно. Она ничего не говорит о вероятности прекогнитивной телепатии. Чтобы получить в экспериментах такого рода статистически подавляющие данные в пользу ЭСВ, необходимо удовлетворить двум условиям: 1) результативный счет, полученный испытуемым, должен быть таким, что чисто случайное его возникновение весьма маловероятно; 2) условия эксперимента должны быть таковы, что объяснить этот счет может только ЭСВ.

Оценить выполнение первого условия очень легко. Надо сравнить результативный счет перципиента с числом очков, возникающим случайно, а затем вычислить частоту, с которой можно ожидать получения подобного счета при большом числе экспериментов, если угадывания производятся чисто случайно. Так, в эксперименте с Шэклтоном было найдено, что полученный им счет может возникать по чисто случайным причинам один раз на 10³⁵ экспериментов.

Со вторым условием дело обстоит сложнее, ибо всякое объяснение, почему экспериментальный результат значимо отличается от математического ожидания, зависит от того, что известно об условиях, при которых проводился эксперимент. Малая вероятность получения некоего результата в согласии с первым условием еще ничего не говорит о вероятности существования или несуществования ЭСВ. Последнее целиком зависит от второго условия. Разберемся в этом на следующем примере.

Когда фокусник показывает номер с чтением мыслей, он правильно определяет достоинство 50 карт, извлекаемых из полной колоды в 52 карты. После каждого извлечения карту кладут назад в колоду, которую перед следующим извлечением тасуют. Шансы против случайного угадывания стольких карт составляют здесь 52⁵⁰ к 1, и этот результат является еще более впечатляющим, чем полученный Шэклтоном. Однако совершенно невероятно, что своим счетом фокусник обязан ЭСВ, поскольку заранее известно, что он делает трюк. В этом случае вероятность ЭСВ при втором условии равна 0, а значит, и полная вероятность того, что результат основан на ЭСВ, также равна 0. ,

Весомость предположительного доказательства ЭСВ в неком эксперименте целиком зависит от степени уверенности в том, что любые иные объяснения данного результата полностью исключены. Результативный счет испытуемого и вероятность получить такой счет в силу чистой случайности служат лишь для того, чтобы показать, следует ли вообще заниматься оценкой эксперимента.

Второе условие является более трудным для оценки. Можно самым скрупулезным образом проверить условия эксперимента и не обнаружить никаких изъянов, и все же у нас не будет уверенности, что ничто не упущено. Сделать заключение о том, что некий эксперимент свидетельствует в пользу ЭСВ своими статистически подавляющими данными, значит впасть в заблуждение, если не учесть заранее возможности ошибок в распорядке этого эксперимента. Трюки, обман и ошибки сопутствуют психоисследованию в такой степени, что их вероятность заведомо далека от незначащей. Цитированное выше утверждение профессора Броуда основано на допущении, что эксперимент Соу-ла — Голдни вполне надежен, а вероятность ошибки или мошенничества в нем полностью отсутствует или пренебрежимо мала.

Однако на это можно возразить, что пренебрежимо мала вероятность самого существования ЭСВ, а вероятность обмана вполне ощутима. В этом случае можно будет сказать, что эксперименты дают нам подавляющее свидетельство и пользу мошенничества или ошибок. Если удастся показать, что результаты могут объясняться именно этим, то эту более вероятную гипотезу можно будет считать установленной. Если же, с другой стороны, можно в достаточной мере гарантировать, чтч обман и ошибки были исключены абсолютной надежностью экспериментальной процедуры, то данные эксперимента свидетельствуют в поддержку гипотезы экстрасенсорного восприятия. Если этот результат будет подтверждаться и другими исследователями, то в конце концов ЭСВ перестанет быть гипотезой и превратится в признанный всеми факт. Наконец, если в природе действительно существует некий процесс, то перед самим этим фактом рано или поздно умолкнут все возражения, ибо столь же трудно упорствовать в ложной критике, как и демонстрировать существование несуществующего. Критика должна быть исчерпывающей точно так же, как исчерпывающим должен быть и эксперимент, стремящийся установить факты.

Поисковые и окончательные методы

Мало у кого найдется достаточно времени, чтобы проверить все когда-либо проведенные эксперименты но ЭСВ. Надо произвести отбор и выделить те эксперименты, которые, по общему мнению, в наибольшей мере свидетельствуют о наличии ЭСВ. К счастью, несколько наиболее крупных исследователей в этой области сделали обзор литературы и отобрали нужные эксперименты, отбросив как те, планировка которых содержит слабости, так и те, результат которых можно объяснить причинами, не имеющими никакого отношения к ЭСВ.

Двое из наиболее известных американских пара-психологов, Джозеф Б. Раин, директор Института парапсихологии, а ранее директор Лаборатории парапсихологии при Университете Дьюка, и Джозеф Г. Прэтт, бывший ранее сотрудником этой лаборатории, подчеркивают, что не всякий эксперимент планируется, с целью установить существование ЭСВ. Так, в своей самой последней книге, “Парапсихология. Авангард науки о разуме”, они различают эксперименты, использующие поисковый метод, и эксперименты, которые используют методы, приводящие к окончательному решению.

Поисковые методы употребляются, говорят Раин и Прэтт, “в предположении, что окончательное решение потребует более осторожных экспериментов”.

По их утверждению, “основная характеристика поисковой стадии научного исследования состоит в том, что здесь исследователю дозволительно вести поиск в широком диапазоне, дерзко идти вперед, вглядываясь во все, что может оказаться для него важным, и не отягощать себя чрезмерными предосторожностями. Это — дерзостная, экстравагантная фаза исследования. Конечно, она представляет собой первую стадию исследований, но лишь в силу их естественного порядка. Если верно, что без этой поисковой стадии науке было бы нечего или почти нечего устанавливать или проверять, то столь же верно и то, что с одной лишь этой стадией ни единый результат не был бы твердо установлен”.

Раин и Прэтт приводят четыре обязательных требования к окончательному эксперименту:

1. Надежность измерений

2. Достаточная экспериментальная защита от естественной сенсорной связи.

3. Тщательность записи. Здесь Раин и Прэтт отмечают, что ответственность за запись результатов должна быть разделена между двумя лицами, причем так, чтобы ни единая ошибка, сделанная одним из них, не осталась бы незамеченной.

4. Меры против обмана со стороны самих экспериментаторов,

Доказательство существования ЭСВ должно, очевидно, базироваться на окончательных экспериментах; между тем лишь небольшая доля от общего числа всех экспериментов попадает в эту категорию, а среди самих парапсихологов нет согласия, какие эксперименты следует к ней отнести. На это указал Д. Ж. Фрейзер Никол, старший исследователь Американского общества психических исследований, на международном симпозиуме по экстрасенсорному восприятию, состоявшемся в 1955 году в Англии в Кембриджском университете.

Сравнив списки окончательных экспериментов, составленные разными авторами, Никол в заключение сказал: “Совершенно ясно, что среди ведущих пеихояссле-дователей нет единого мнения о том, какие именно данные следует считать весомыми”.

Каковы же окончательные эксперименты?

В своей книге “Парапсихология”, в разделе “Данные в пользу Пси”, Раин и Прэтт называют четыре эксперимента, которые, по их мнению, служат окончательным свидетельством в пользу ЭСВ. Этими экспериментами являются:

1. Серия Пирса—Прэтта.

2. Серия Прэтта — Вудраффа.

3. Серия Соула — Голдни.

4. Серия Соула — Бейтмена. В более раннем обзоре, опубликованном в 1940 году, пять сотрудников Лаборатории парапсихологии при Университете Дьюка, изучив отчеты о 145 экспериментах, проведенных до того времени, выделили среди них следующие окончательные эксперименты:

1. Серия Прэтта — Вудраффа.

2. Серия Пирса — Прэтта.

3. Эксперимент Люсьена Уорнера.

4. Серия Тэрнер — Оунби.

5. Эксперимент, о котором сообщил Б. Ф. Рисе.

6. Эксперимент, о котором сообщили Мэрфи и Тэйвс.

В более позднем обзоре, содержащемся в книге Сеула и Бейтмена “Современные эксперименты по телепатии”, опубликованной в 1954 году, подчеркиваются две серии:

1. Серия Соула — Голдни.

2. Серия Соула — Бейтмена.

Кроме того, без критических замечаний упоминаются:

3. Серия Пирса — Прэтта.

4. Серия Прэтта — Вудраффа (о которой говорится: “довольно хорошая”, хотя никакой конкретной критики по поводу этого эксперимента не высказывается) .

5. Опыт, известный как серия Мартин — Стрибиц. Эксперимент Рисса отклоняется как сомнительный, а эксперименты Уврнера и Мэрфи—Тэйвса не упоминаются вовсе. Говоря о серии Тэрнер — Оунби, Соул и Бейтмен утверждают, что результаты этой серии следует считать достоверными, если только оба экспериментатора (мисс Оунби и доктор Райи) не состояли в сговоре с целью обмана.

Если при оценке данных в пользу ЭСВ очень важно учесть каждый из решающих экспериментов, то столь же необходимо избегать критического разбора слабых акспериментов с целью распространить подобную критику на все психоисследование. Этот взгляд выражен в выступлении Р. А. Макконнела, сотрудника отделения биофизики Питтсбургекого университета, на симпозиуче СИБА: “И наконец, я хочу сказать, что во всяком случае в США, как я знаю по опыту, существует особый класс критиков, которые работают в родственной области и, по мнению своих коллег, должны, пожалуй, обладать некоторым представлением об ЭСВ. В частности, я имею в виду кое-кого из психологов. Такие критики ухитрились ввести в заблуждение всю научную общественность, причем с помощью весьма простого приема. Всякий раз, когда возникает вопрос о недостатках экспериментов по ЭСВ, тактика, которой они придерживаются — и, я вынужден считать, придерживаются умышленно, — состоит в разборе слабостей тех экспериментов, которые не являются лучшими; они указывают на все недостатки заведомо слабых экспериментов и спокойно игнорируют эксперименты, которые так просто скомпрометировать не удалось бы”.

Макконнел не указал, какие именно слабые эксперименты следует игнорировать, но в докладе, из которого взято предыдущее высказывание, он с одобрением упомянул только два эксперимента. Таковыми были серия Пирса — Прэтта и работа Рисса. Однако же в книге “ЭСВ и типы личности” Р. А. Макконнела и Гертруды Шмайдлер, профессора психологии в Нью-Йоркском городском колледже, опубликованной в 1959 году, имеется глава “Данные об ЭСВ”, в которой указываются следую щие эксперименты:

1. Эксперимент Пирса — Прэтта.

2. Эксперимент Прэтта — Вудраффа.

3. Эксперимент, проведенный Бругмансом, Хей-мансом иВейнбергом в 1919 году.

4. Эксперимент Рисса.

5. Эксперимент Соула — Голдни.

Таким образом, несколько экспериментов названо в большинстве процитированных обзоров, а ряд других иногда упоминается. Цель данной книги — проанализировать все те исследования, которые названы окончательными. Сериям Пирса — Прэтта, Прэтта — Вудраффа и Соула — Голдни уделено по целой главе.

Мы опишем и несколько других экспериментов, представляющих исторический интерес или показывающих, каким образом может возникнуть экспериментальная ошибка. В книгу включено и краткое сообщение об экспериментах, проведенных в Советском Союзе и в других странах, поскольку эти работы были хорошо встречены американскими парапсихологами. Однако в распоряжении автора было слишком мало сведений об этих исследованиях для того, чтобы дать им полную оценку.