Подписывайтесь на нас в соцсетях

fb.com/scientificatheism.org

Какие ассоциации вызывает у Вас фраза "лысенковская биология"? Не правда ли, наглядный пример оксюморона?

Прошлый век печально прославился подобными феноменами – помимо упомянутого, любой слышал о "буржуазной науке кибернетике". Наука была вынуждена присматриваться к "генеральной линии партии" со всеми вытекающими из этого последствиями. Однако хотя "руководящую и направляющую роль КПСС" надо было всенепременно упомянуть в любой диссертации, из-за идеологии страдали лишь отдельные отрасли науки (хотя и далеко не маловажные). Выражение "советская наука" обозначало все же "науку в СССР", а не "науку согласно диамату"; наоборот – диамат подстраивался под науку, стремясь выглядеть максимально соответствующим реальности (диамат догматичен и внутренне противоречив, но это не относится к теме данной статьи).

Банальность: наука занимается моделированием действительности, и именно поэтому наука – едина во всем мире. Не бывает "православной математики" или "мусульманской физики". И каких бы идеологий не придерживались ученые, все они в области науки имеют одну и ту же цель – обретение Знания.

Но обретение знания – процесс долгий и сложный, и существуют дисциплины, которые можно отнести к "переходным", – я лично не могу сказать однозначно, является психология наукой или нет. Все зависит от определения. Что есть наука – численное моделирование стабильно повторяющихся процессов, минимально зависящих от наблюдателя (В. Луговской) или максимально скептическое отношение к действительности (Ю. Тихонравов)? Это – вопрос философский: научная методология является разделом философии (причем согласно второму определению философия может быть наукой, а согласно первому – нет).

Вообще, вопрос отнесения чего-либо к науке – всего лишь вопрос конвенциональности. Большинство признаков, необходимых для того, чтобы какая-то сфера человеческой деятельности была признана наукой, применимы не к этой самой сфере деятельности, а к методу познания или к конкретной теории. Признаки непротиворечивости, фальсифицируемости, повторяемости, объективности (исключение влияния исследователя), прогностического потенциала etc. – в общем случае не являются необходимыми для номинации чего-либо как науки. Эти признаки более-менее применимы к конкретной естественнонаучной методике или теории. Но есть действительно необходимый и конвенциальный признак науки – вычленение информации из каких-то входных данных, ее формализация, хранение, передача и использование для работы с последующим феноменологическим материалом. Если нет данных на входе или нет формализованной информации на выходе – то это не наука (т.е. это – истинно необходимый признак науки). И по этому признаку психология – наука. Находящаяся сейчас, правда, на очень низком, начальном уровне – уровне эмпирических моделей.

Но независимо от того, как классифицировать психологию, она исследует феномены и процессы, от степени понимания которых зависит как отдельный индивид, так и все человечество. И если мы хотим исследовать психологию человека – мы должны моделировать реальность, общую для всех людей.

Однако – знание психологии дает власть. И всегда найдутся те, которые стремятся исказить действительность выгодным для себя способом – так легче управлять незнающими. Многие верующие любят вспоминать выражение Вольтера о том, что бога надо было бы выдумать, если бы уже не было такого понятия; но не любят, когда им напоминают контекст фразы, зачем надо – для управления невежественным народом.

И вот в XXI‑м веке (точнее, с последнего десятилетия XX-го) появился еще один оксюморон: "православная психология" (примечание: практически все сказанное в статье относится к христианству в целом, а не только к православию, более того – все рассуждения верны для любой идеологизированной психологии; но я рассматриваю ситуацию конкретно в России на момент написания статьи).

Я обвиняю представителей этого направления в следующем:

1. Православная психология не просто не научна, но антинаучна;
2. Православная психология ставит своей целью не излечение, а подгонку психики под готовый (выгодный церковникам) шаблон, что наносит конкретный и доказуемый вред этой самой психике;
3. Православная психология ставит своей задачей вербовку неофитов как первоочередную цель.
4. Православная психология этически несовместима с медициной – ввиду того, что кроме единственной цели медицины – "CURE!" она имеет иные цели, которые этически как минимум равнозначны этой цели, а часто и более значимы, исходя из абсолютного приоритета религиозных догм над всем остальным.

Разумеется, эти тезисы нужно обосновать (хотя с моей точки зрения они очевидны). Итак, приступим.

PistiV versa gnwsiV

Процитирую книгу некоего игумена Евмения "Пастырская помощь душевнобольным" (Ивановск. обл. типография, 1999, серия "Пастырская психология и психотерапия"):

"В монастырях оказывалась действенная, практическая помощь тем, кого сейчас именуют душевнобольными... Совершенно естественно, что душевным попечением занимались те, кто главной своей заботой считали здоровье души и располагали уникальными знаниями о самой душе, о том, как посредством грехов и страстных проявлений, она лишается психологического равновесия и даже физического здоровья, о том, как этим грехам противостоять."

Вот так – о душе, оказывается, есть знания. И получены они, видимо, чрезвычайно научным методом – уверованием в истину православия. Есть в этой цитате и еще одно христианское откровение – понятие о "здоровье души". Термин "здоровье" вполне конвенционален, существует ВОЗовское определение здоровья, и относится этот термин только к субъекту в целом. Поэтому рассуждать о здоровье души ничуть не более корректно, чем о "здоровье левой ноги" или "здоровье правого уха". Медицина выделилась как самостоятельная профессиональная деятельность именно для того, чтобы добиваться общего здоровья субъекта – во всех его физических, психических и социальных проявлениях. Невозможно "лечить душу", не зная тела. Поэтому монастыри являлись (и являются) не какими-то там специализированными центрами, в которых "оказывали действенную практическую помощь", а структурами, обеспечивающими изоляцию психических больных, и только. Ни о какой практической помощи и речи не шло. Такие себе "тюрьмы для психов", и не более того. В них не вылечивались, а умирали, причем – в достаточно мерзких условиях. И все были довольны: общество избавлялось от тех, кто не мог социально адаптироваться, а монастыри получали пожизненную и бесправную рабочую силу. За более подробной информацией все интересующиеся могут обратиться к истории психиатрии – данные вполне общедоступны. Но все же стоит упомянуть, что до того, как психические расстройства были объявлены болезнями, душевнобольные попадали либо в клетку, либо в тюрьму, либо вовсе на костер. А теперь теологи поучают психиатров...

Но не будем отвлекаться на историю и эпистемологию: достаточно показать, к чему конкретно приводят такие воззрения. Процитирую, можно сказать, классику – знаменитое "Наставление о воздержании в браке" по учению святого Максима Исповедника:

"Человек, предающийся излишествам в супружеских наслаждениях, теряет даже свое телесное благообразие, и наружность его изменяется к худшему: голова лишается волос, глаза делаются мутными и неясными, взор не блестит, как раньше, и самое зрение притупляется до того, что является потребность в очках. ... Мозг, этот благороднейший орган, изсушается, слабеет его деятельность, а от этого притупляются и умственные способности. ... Не меньше вреда выносит и грудь, которая слабеет, делается чахлой и впалой и легко подвергается тяжким болезням. От излишнего возбуждения организма является постоянное лихорадочное состояние, не дающее покоя ни днем, ни ночью; затем появляется кашель, сухой и тяжелый, нередко с кровью. Более же всего страдают органы, служащие для деторождения, равно как и прилежащие к ним части тела, и это вполне понятно, так как эти члены служат для удовлетворения похоти. Далее следуют: общий маразм, страдания почек и желудка, разслабление мочевого пузыря, паралич седалищной части... кроме того, от чрезмерного сладострастия ослабляется теплота организма, а от этого желудок не может правильно совершать пищеварение."

Как вам такие "научные" представления? Кстати, если кто не в курсе, то "излишеством" в ортодоксальном христианстве считается любой секс, кроме как для зачатия детей. При этом запрещен секс во время любого поста (большой – 40 дней, а есть еще меньшие по несколько недель), а также в среду и пятницу, а еще – перед причастием, которое необходимо принимать минимум раз в две недели (на каком-то из Соборов было принято правило, согласно которому не выполняющий это отлучается от церкви, и это правило никто не отменял)... ну и добавьте сюда месячные. В общем – Новый Год все же чаще, но не намного.

У подобных "наставлений" существуют еще и вполне банальные манипулятивные причины – все они обязательно составлены таким образом, что нормальный здоровый человек не может их не нарушить – и затем ему придется каяться, замаливать грех. Результат – достижение вполне манипулятивной цели: перманентного чувства вины. А это чувство всегда повышает исполнительскую готовность субъекта и снижает степень его психической толерантности. К этому вопросу мы еще вернемся.

Приведу еще пример антинаучности христианского подхода к психологии. Профессор Эстеррейх (цит. по Курт Е. Кох, "Душепопечение и оккультизм", 1992):

"...одержимые в состоянии пароксизма начинали говорить на чужих языках или проявляли пророческое ясновидение, телепатические способности. И объяснить это с рациональной точки зрения невозможно, а с библейской все ясно: это говорят бесы, они знают многие языки и могут их подделывать".

Не будем придираться к тому, как можно "подделать язык" и подробно расписывать фальсифицируемость теории как критерий научности (желающие могут прочесть К. Поппера), согласно чему "бесы" ни разу не научны, а просто сравним с фразой из упомянутой выше книги игумена Евмения (стр. 359): "У профессионала не может быть таких выражений, как "сглаз" или "порча"..."

Op. cit., стр. 110‑111: "Особую трудность представляют верующие люди, страдающие параноидальным бредом на религиозные темы... Здесь мы имеем дело уже с демоническими воздействиями..."

"Сглаза" и "порчи" нет, "бесы" и "демоны" – есть. Очень научно, знаете ли...

Это, кстати, еще цветочки. А.А. Осипов в своей книге "Откровенный разговор с верующими и не неверующими" вспоминал:

"Меня коробило, когда в академии на "ученых советах" разбирались кандидатские диссертации вроде "работы" "О злых духах", где, к примеру, говорилось, что Сатана является и поныне, но без рогов и копыт, а в виде красивого голого мужчины с бронзовым лицом и телом (диссертация Миронова)".

Наука стремится свести к минимуму эффект наблюдателя. В религиозной же вере невозможно обойтись без субъективности, и, как писал в статье "Православная психиатрия" В. Ценев, у верующего человека ум начинает работать очень избирательно, по принципу: у меня есть бог, у тебя есть черная кошка. Все хорошее и лучшее в его жизни автоматически приписывается богу и его влиянию, а все проблемы окружающего мира интерпретируются в контексте безбожия и безверия, а то и "происков бесов".

"По моему глубокому убеждению, для понимания истоков невротических нарушений (как, впрочем, и других болезней) необходимо подняться на самый высокий личностный уровень и рассматривать эту патологию с позиции духовного начала, с позиции православных вероучений и святоотеческих писаний. И тогда во многих случаях будет обнаружен корень страдания – духовная слепота, игнорирование духовных ценностей, безбожие." Д. Авдеев, "Православная психиатрия"

Ну как вам такой "научный подход"? При этом христиане, как обычно, сами честно во всем признаются. Епископ Варнава (Беляев) писал:

"Всякий, изучавший психологию научную (мирскую), желая приступить к изучению психологии святоотеческой, должен быть готовым встретить между ними большую разницу." (цит. по игумену Евмению, стр. 363).

Из написанного однозначно следует, что святоотеческая психология, по признанию самих же православных психологов, не только не мирская, но и – самое главное – не научная.

Действительно, сравним научный подход и "святоотеческий". В качестве первого приведу абстракт статьи "Нейрональные субстраты религиозного опыта" (The neural substrates of religious experience, Jeffrey L. Salver, M.D.; John Rabin, M.D. The Journal of Neuropsychiatry and Clinical Neurosciences, 1997, volume 9, number 3, special issue: the neuropsychiatry of limbic and subcortical disorders. pp. 498-510):

"Религиозный опыт основан на деятельности головного мозга, как и любой человеческий опыт. Предпосылки к нейрональным основам религиозно-мистического опыта могут быть выведены из симптоматики височно-лимбической эпилепсии, опыта терминальных состояний и приема галлюциногенных веществ. Эти психические расстройства и состояния могут вести к деперсонализации, потере связи с реальностью, экстазу, ощущению вневременности и внепространственности и другим переживаниям, поддерживающим религиозно-мистические интерпретации. Религиозные заблуждения являются важным подтипом отклонений при шизофрении и зависящие от настроения религиозные заблуждения – типичной характеристикой маниакально-депрессивного психоза. Авторы данной статьи предлагают гипотезу лимбической вовлеченности в религиозно-мистическом опыте. Височно-лимбическая система помечает столкновения с внешними или внутренними стимулами как безличностные, нереальные, крайне важные, гармонические, приятные и т.д., тем самым давая основания религиозной интерпретации событий."

Спрашивается, кто из "православных психологов" согласится с такой научной теорией? Которая, между прочим, вполне подтверждается клинически: "Морган описал пациента, приступы которого состояли из ощущений "отделения", "глубокого удовлетворения" и наполнения, визуализации яркого света как источника знания и иногда визуализации бородатого юноши, напоминающего Христа. Компьютерная томография обнаружила правую переднюю височную астроцитому. После передней височной лобектомии приступы прекратились."

Что характерно © В. Корнеев.

С точки же зрения верующих подход должен быть совсем другой. Все тот же Евмений, стр. 39:

"Если психиатрия претендует на врачевание человеческой души, то прежде всего она должна признать субстанциональность и вечность души человека. Это возможно только в религиозном мировоззрении."

Здесь следует заметить, что слово "психика" происходит от греческого yuch, что в прямом переводе как раз и значит "душа". Этим ловко пользуются всеразличные проповедники, продвигая идею о реальном существовании души (психологи, дескать, ее изучают!), пытаясь состыковать научный подход с верой и т.д.

Кроме того, вопросы онтологии и вечности души – по определению метафизичны ввиду неверифицируемости [физической непроверяемости] самого понятия "вечность". Наука отвечает только на вопрос "как?". А психиатрия претендует не на "врачевание души", а на излечение больного – как, впрочем, и вся остальная медицина.

Подобные измышлизмы уже проникают и в научные журналы (что не удивительно, если уж патриарха Алексия избрали почетным профессором РАН...) – см. статью Б.С. Братуся в Московском психотерапевтическом журнале, №1, 1999:

"Прежде всего, светская психотерапия, ее методы, должны быть соотнесены с задачами человека, испытаны вопросом: Чему служить? Куда идти? Необходимо "как?" светской психологии совместить с "почему?" христианства"

Т.е. предлагается оригинальное сотрудничество: наука будет проводить исследования, разрабатывать методы и т.п., а христиане будут руководить. Остается только один вопрос – а зачем нужно принимать "почему?" именно христианства? Существует тысячи ответов на это самое "почему?" – масса религий, учений, течений дает цельные, непротиворечивые картины этого самого "почему": мусульмане, материалисты, буддисты, коммунисты, солипсисты, теософы, хлысты, тантристы, вудуисты… А между тем научно-скептическое мышление давно дает ответ на подобный "вечный" вопрос: если несколько учений изостеничны – т.е. одинаково непротиворечиво и одинаково непроверяемо дают ответ на один и тот же вопрос – нужно или воздержаться от выбора, или применить принцип экономности допущений (бритву Оккама).

Возвращаясь к упоминаемым в начале статьи событиям – христианство в России сейчас стремится определять "генеральную линию". А это очень удобно – помните, к примеру, реакцию церковной цензуры на книгу И.М. Сеченова "Рефлексы головного мозга"?

"Эта материалистическая теория, отвергая свободную волю и бессмертие души, не согласна... с христианским мировоззрением; она уничтожает понятие о добре и зле, о нравственных обычаях человека... и потому ведет положительно к разрушению нравов. ...нельзя не заметить, что книга отличается отнюдь не ученым изложением, а представляет, напротив, популярную беседу с непросвещенным читателем. Это обстоятельство... указывает на намерение автора сделать свою теорию наиболее доступною для публики. Поэтому книга подлежит судебному преследованию и немедленному заарестовыванию ...подлежит уничтожению как крайне опасная по своему влиянию на людей, не имеющих твердо установившихся убеждений."

Что примечательно, изначально была издана статья под названием "Попытка ввести физиологические основы в психические процессы", но цензура ее не пропустила, дословно, из-за "слишком большой ясности заглавия".

Ладно, не будем отвлекаться. Рассмотрим, что нам предлагается с другой стороны, отличающейся от научной, но претендующей на объединение с ней. Для этого рекомендуется к изучению статья "УМНАЯ МОЛИТВА: Когда рассудок молчит, душа разговаривает". Читать ее надо целиком, чтобы не терять удовольствие, но расскажу основной сюжет: утверждается, что в молитвенном состоянии отсутствует работа коры головного мозга. Причем, цитирую: "не всякая молитва приносит одинаковый результат. Когда профессор Слезин записывал электроэнцефаллограмму католического священника, полного отключения коры не наблюдалось, хотя тенденция сохранялась". Помимо рассуждений в духе "не совсем беременна, но тенденция имеется", автор честно признается, что у католиков мозги кое-как работают, а у православных отключаются напрочь. Чем они и гордятся. Что, опять же, характерно.

Примеры научного и христианского подхода к психологии я привел – как говорится, почувствуйте разницу.

Впрочем, эту разницу чувствуют и сами представители "пастырской психологии", из все той же книги игумена, стр. 230:

"Отдельные душевнобольные неожиданно становятся опасными... В таких случаях необходимо прежде всего кратко призвать помощь Божию... Затем немедленно вызвать врача."

Я, честно говоря, не понимаю – если бог помогает, то зачем врач, а если нет – то зачем его призывать на помощь? Причем именно кратко – а вдруг надо просто попризывать подольше? Что-то тут не то, мягко говоря.

Дело в том, что церковь уже потеряла свои позиции во всем, что касается естествознания. Поэтому она все сильней цепляется за вопросы, связанные с этикой, моралью, идеологией, нравственностью, духовностью et cetera, применяя при этом свою стандартную методику "цель оправдывает средства" – и первой жертвой назначается элементарная логика и, естественно, научный подход. По понятной причине – если отучить народ мыслить логически (к чему он и так не особо приучен), то моральность и прочее можно будет использовать как универсальный критерий: что не морально, то запрещено. Это в науке нужны различные критерии – нельзя сравнить по одной шкале, скажем, массу и скорость. А вот в области общественной такой универсальный критерий по моральной шкале, к сожалению, возможен. Но ведь общественная оценка – это не просто констатация факта, как в естествознании, а прямое руководство к действию. И объявление чего-либо аморальным (причем неважно чего – поступка, научного открытия, предмета искусства, философской концепции – мораль ведь "универсальна"!) автоматически обозначает стагнацию явления, препятствование его развитию. Моральная оценка делает "излишней" оценку по другим, куда более объективным критериям. Что дает возможность влиять на любые отношения тем, кто диктует мораль. И самим диктующим – всегда быть над моралью, выступая в роли таких себе демиургов на моральном поле – с непременной вседозволенностью по "праву творящего". Именно на это сейчас и претендует в России РПЦ™.

Итак, "православная психиатрия" не соответствует критериям науки, на практике приводит к откровенно ненаучным взглядам, при этом сами "психологи" такого рода честно признаются, что их подход отличается от научного, и сами они отнюдь не уповают на своего бога, а следуют поговорке "На Аллаха надейся, но не забывай привязать своего верблюда".

В случае же, когда церковники пытаются заменить врачей, происходит, к примеру, такое (Spiegel, 1968, № 26, стр. 51):

"Студентка Вюрцбургского университета Аннелиза Михель (Германия) болела эпилепсией. Ее родители обратились за помощью к церкви. Вюрцбургский епископ рекомендовал не обращаться к врачу, а искать помощи у экзорциста. ...Он сказал, что болезнь не является эпилепсией, а в нее вселился Дьявол. После этого заключения епископ разрешил двум священникам провести обряд изгнания беса в соответствии с ритуалом 1614 г. Изгнание беса продолжалось более месяца. Девица потеряла 30 кг веса и померла от истощения."

В окончание этого раздела считаю необходимым отметить то, что подобным путем идет не только "святоотеческая психиатрия", но и в значительной степени психологи-гуманисты:

"Все мы ищем Бога, все. Атеисты и агностики не меньше, чем богомольцы. ... Я верю в то, что поиск Бога совпадает с глубочайшими стремлениями человека к его собственному бытию" – Дж. Бьюдженталь (президент Ассоциации гуманистической психологии), "Наука быть живым", М., "Класс", 1998.

Но это – тема для отдельной большой статьи. Мы же перейдем к рассмотрению отношения христианской психотерапии к психическому здоровью.

Жизнь во грехе

К.Г. Юнг в своем фундаментальном труде Mysterium Coniunctionis пишет о том, каким должен быть врач-психотерапевт (§125):

"...он не поддастся искушению изображать из себя законодателя и не будет притворяться пророком истины; ибо он знает, что находящийся перед ним больной, страдающий или беспомощный пациент – это не "общественность", а конкретный человек, и врач должен оказать ему реальную и ощутимую помощь, поскольку, в противном случае, он врачом не является... В первую очередь он несет ответственность перед индивидом, и только во вторую – перед обществом."

Православные же "психиатры" заявляют о своей "ответственности перед богом" – тем самым, чьи представители на Земле когда-то выдвинули лозунг: "Убивайте всех, бог на небе узнает своих". Приблизительно по такому же принципу действуют и православные медики, только внешне это не так заметно...

Первейший долг врача – вылечить больного и облегчить его страдания. Думаю, никто с этим спорить не будет. Что же происходит на самом деле?

А на самом деле болезнь культивируется, а не излечивается.

Кажется, я слышу, как кто-то возмутился термином "болезнь"? Ничего не могу поделать – а как еще, если не психическим недугом, назвать отрыв от реальности?

Даже игумен Евмений в своей книге, стр. 178, определяет бред как психический феномен, который:

• Не соответствует действительности или искажает ее;
• Полностью овладевает сознанием больного;
• Возникает на болезненной основе, почве;
• Недоступен коррекции, исправлению никаким доводами разума, логики.

Смотрите сами – об антинаучности религиозного подхода уже говорилось (сразу: те, которые утверждают, что бог есть в действительности, пусть его предъявят для опытов); религиозные представления полностью овладевают сознанием верующего; вера не поддается исправлению логическими доводами. Credo quia absurdum – классическое выражение по этому поводу. И вообще, как писал Мартин Лютер: "Нет на земле среди всех опасностей более опасной вещи, чем богато одаренный и находчивый ум... Ум должен быть обманут, ослеплен и уничтожен".

Остается лишь один не всем очевидный пункт – являются ли религиозные представления болезнью с точки зрения психиатрии. Статью о связи физиологических патологий мозга с религиозностью я уже цитировал, но также рекомендую ознакомиться с классической работой П.Б. Ганнушкина "Сладострастие, жестокость и религия". Эта статья была опубликована в 1901 г. во Франции, т.к. цензура запретила ее к публикации в России, и впервые издана на русском языке только в 1998 г.

"Связь между религиозной экзальтацией и сексуальным возбуждением была отмечена Фридрейхом, Мейнертом, Марком, Режис, Луазо, Бронардель, Ломброзо, Балль, Моро [Несомненно, что мы не назвали и половины психиатров, которые свидетельствуют об этой связи] и др. Религиозное помешательство (паранойя религиоза) очень часто связано с болезнями половых органов и в клинической картине этого помешательства галлюцинации сексуального характера, мастурбация и всякого рода сексуальные эксцессы занимают настолько заметное и постоянное место, что на это можно найти указания в каждом элементарном руководстве во психиатрии.

Что удивительно, – пишет Корре [Les criminels, 1889], – так это частота альянса религиозности и низших инстинктов. Религия не препятствует ни пороку, ни преступлению; она иной раз даже дает предлог к тому и другому. Итальянские бандиты в своих экспедициях не забывают Мадонну подобно тому, как некогда флибустьеры большую часть их добычи прятали в церквах; испанские проститутки отдают свою постель под покровительство Девы; грешницы высшего света с полным равнодушием идут от исповедальни к ложу своих любовников."

Но, может быть, религиозные социопаты остались в прошлом, как и инквизиция? А сейчас люди с религиозными представлениями являют собой образец добропорядочного гражданина?

Никоим образом.

Шехтер Х., Эверит Д. Энциклопедия серийных убийц. Пер. с анг. О. Блейз. - М.: КРОНПРЕСС, 1998:

"Многие люди считают, что разгул преступности в США в последние годы связан с утратой религиозной основы и нравственных ценностей. Будто бы количество убийств чудесным образом снизилось, проводи американцы больше времени не перед экраном телевизора, а за чтением Библии. Вынуждены констатировать, что у этой теории есть небольшой недостаток. Несколько самых чудовищных убийц Америки были религиозными фанатиками, способными цитировать наизусть Священное Писание. В "свободное" время, когда не мучили детей и не расчленяли трупы, они обожали читать религиозные книги.

Альберт Фиш, каннибал, всю жизнь охотившийся за детьми, с ранних лет знал Библию и даже мечтал стать священником. ...Захваченный историей Авраама и Исаака, он пришел к убеждению, что тоже должен принести в жертву ребенка, – и неоднократно совершил это... Последнее преступление – убийство, расчленение и поедание трупа 12-летней девочки – также имело для этого безумца религиозный смысл. Психиатру, который обследовал его в тюрьме, Фиш сказал, что воспринимал поедание тела девочки и питье ее крови как "Святое Причастие".

Эрл Леонард Нельсон тоже был религиозным фанатиком... Разве могли они [жертвы] предположить, что такой начитанный и благочестивый юноша может оказаться чудовищным злодеем, на счету которого около двадцати пяти зверских убийств.

Можно вспомнить и других маньяков, совершавших преступления "во имя религии" – от уличного проповедника Бенджамина Миллера, в конце 1960-х годов убившего нескольких чернокожих проституток в порядке возмездия за грешный образ жизни, до смертоносной пары хиппи – Джеймса и Сьюзен Карсон, которые были убеждены, что действуют в согласии с библейским предписанием: "Ворожеи не оставляй в живых" (Исх. 22:17), когда убивали, убивали, убивали..."

И еще несколько примеров на отечественном материале.

"Вечеpний Волгоград":

"обезумевший на религиозной почве мужчина выбросил из окна пятого этажа двух своих пожилых родственниц. Обе бабушки находились в глубоко преклонном возрасте... Во время задержания он все время говорил, что его преследуют ведьмы. В двухкомнатной квартире на пятом этаже все стены были увешаны иконами и уставлены банками со святой водой."

"Московский комсомолец":

"Судя по всему, у Светланы внезапно помутился рассудок. Она попросту не узнала своего ребенка – вдруг решила, что Ваня вовсе не ее сын, а чужой, что в мальчика вселился демон, которого надо изгнать. Утром безумная женщина повела Ваню в расположенный неподалеку храм. Однако, вернувшись домой, Светлана сочла, что бес так и остался в ребенке. Она привела малыша на кухню и стала бить Ваню кухонным ножом (позднее эксперты насчитают на теле у мальчика около 30 ранений). После этого убийца отнесла мертвого сына в ванную, обложила тело газетами и подожгла их. В довершение экзекуции Светлана упаковала изуродованный труп ребенка в большую спортивную сумку и вновь пошла в церковь, чтобы местный священник окончательно убил мнимого демона."

Ну и напоследок – не так давно происшедший случай, когда мать уморила голодом во время ритуального поста своих дочерей трех и пяти лет:

""Человек состоит из тела и духа. Здесь были лишь тела. На самом деле мои дети сейчас наверху, и они живые. Я верю, что там, на небесах, встречусь с ними и мужем," – заявила подсудимая.

Психиатрическая экспертиза, проведенная в ходе следствия, показала, что Светлана Бескоровайная на момент совершения инкриминируемых ей деяний была психически вменяема, могла отвечать за свои поступки.... Кстати, в интервью корреспонденту "Фактов", еще в больнице, она призналась, что была бы не прочь завести еще детей..."

Таким образом, опять всплывает вопрос "если есть обычная психиатрия, которая и так занимается подобными случаями, а религиозность от них не спасает, то зачем нужна еще и православная психиатрия?"

Известный психолог-гуманист В. Франкл писал: "...цель психотерапии – лечить душу, сделать ее здоровой; цель религии – нечто существенно отличающееся – спасать душу."

Опять все крайне интересно: если врач должен лечить, а приверженец религии – "спасать душу", то как это предлагается сочетать вместе в православной психиатрии? А очень просто, как писал игумен Евмений (стр. 39):

"Христианская психология должна... не стремиться облегчить состояние за счет понижения духовного уровня..."

То есть – излечение православной психиатрией ставится как второочередная задача, которой можно заняться, если она не мешает главной. Более того – излечение вообще перестает быть специфической задачей православного психиатра, и это полностью обесценивает по отношению к нему номинацию "психиатр".

Вывод делается, исходя из элементарной посылки – если субъект тонет, то его нужно спасать, а не лечить ему насморк. Спасение имеет абсолютный приоритет над всем остальным. И для его достижения можно пренебречь всем – в том числе и излечением. Таким образом, ввиду абсолютного приоритета спасения излечение выпадает из специфических задач православной психиатрии, опускаясь до уровня обычной социальной ответственности учреждения, в котором больной проводит часть своей жизни – предоставления ночлега, смены белья или обеспечения пищей.

Давайте же разберемся, что для православных врачей важнее исцеления пациента.

Все та же "Пастырская помощь душевнобольным", стр. 13:

"Каждый воцерковляющийся человек со временем приходит к тому пределу, такой черте, переступив которую понимает, что его душа серьезно больна... Эта болезнь – болезнь собственно греховной природы каждого человека, естественна для всех."

Итак, воцерковленный неизбежно должен ("В православной психологии человек берется не в модусе его наличного бытия, а в его долженствовании." – "Начала христианской психологии", М., "Наука", 1995, стр. 87) осознать себя больным; при этом требуется принять свою болезнь как естественное состояние, от которого невозможно избавиться: "Смирение пасомого со своей пожизненно больной участью – вот наиболее надежная страховка для него".

Когда-то в конференции relcom.religion ситуацию наглядно расписал практикующий психолог Сергей Тиунов:

"Или опять же христиан возьми: делят себя на грехи и добродетели, а потом удивляются воспалению вдоль линии распила.

Пограничные отделения и дневные стационары психушек битком набиты ребятами, отлично осознающими, что и как с ними происходит. Толку с этого осознания – ноль повдоль. Спросите любого психиатра, что он предпочтет: работать с буйными, которые ни шиша не осознают, но за пару недель приходят в норму, или с этими тихими да понятливыми, которых годами отравой пичкают без толку.

Собственно, из-за некоторых из них я первоначально на попов и взъелся. Ведь что они говорят, по сути-то? "Да, тебе, правильно, плохо, ты ведь очень плохой, вот ты себя и наказываешь, только надо наказывать еще сильнее, давай-ка займись: составь подробный список, чем именно ты плох, и накажи себя по каждому пункту".

Терапевтический эффект представляете?"

Неважно, в чем каяться – главное, чтобы у человека было чувство вины за чьи-то (его, не его – безразлично) грехи и страх перед сковородкой (пусть и не в буквальном смысле), за оные грехи назначенной. Тогда им управлять не в пример легче. Как должен чувствовать себя человек, убежденный в том, что зачат он в беззаконии, рожден во грехе, сам он раб и грешник, сердце у него окаянное, ум – лукавый, помыслы – скверные и хульные и т.п.?

Иллюстрирую примером. Д.А. Авдеев, "Основные принципы православного медико-психологического душепопечения" :

"Профессор Д.Е. Мелихов полагал, что в основе многих психических расстройств – корень всех грехов, а именно гордость.

"Вера же есть смирение", – говорит св. Варсонофий Великий. Демон говорил Макарию Великому: "Ты постишься – я же не ем вовсе; ты мало спишь – я же не сплю совершенно, но ты можешь смирять себя пред другими, а я смириться не могу даже перед Богом. Смирением ты побеждаешь меня!""

Не будем комментировать ссылки на святых и демонов со стороны медика (профессора!), а просто обратим внимание на отрицание гордости, которая является продуктивным чувством, снимающим "эффект неадекватности", т.е. она может быть разрешением невроза... а православный душепопечитель запрещает излечение. Дело в том, что именно такой конфликт "между желаемым и действительным" – главное условие индивидуального и видового развития. Смирение же является отрицанием действия, т.е. активного взаимодействия живого существа с окружающим миром, в ходе которого оно целенаправленно воздействует на объект и за счет этого удовлетворяет свои потребности. Смирение – это прямой путь к фрустрации, состоянию неудовлетворенных потребностей.

В это-то состояние и загоняют пациентов православные психотерапевты вместо излечения. Снятие проблемы подменяется внешним смирением с ее существованием.

Есть старый анекдот на тему психиатрии:

– Вчера был у психотерапевта по поводу своего энуреза.

– Ну и как, избавился?

– Нет, но теперь я им горжусь!

Смех смехом, но если воспользоваться данным примером, то христианин-психолог не добьется даже такого результата – его клиенту гордиться запрещено. И для того, чтобы психика не пошла в полный раздрай, остается только одно – объявить энурез нормой, естественным состоянием, и навязывать его всем поголовно, чтобы никто не выделялся.

А для этого требуется тщательно перемешать науку и теологию. Как писал Авдеев:

"Словом, наука запуталась. Произошло это, по нашему мнению, оттого, что невротическая патология, помимо всего прочего, имеет духовную основу, о которой в отечественной психиатрии последних нескольких десятилетий не упоминалось."

Но наука вовсе не запуталась. Путаницу вносят сами православные психологи, сваливая в одну кучу неврозы, пограничные состояния, характерологические особенности личности, акцентуации и прочее. Что бы ни говорила наука о происхождении неврозов, это все дело десятое, уточняемое и развиваемое. Гораздо важнее другое – определить ту грань, когда человек не в состоянии самостоятельно справиться с патологическим процессом и требуется врачебное вмешательство. И вот тут критерии медицины резко отличаются от критериев церкви: для церкви астеник, ипохондрик, социально-дезадаптированный невротик – находка. Именно поэтому церковь заинтересована в увеличении числа людей, не могущих справиться с социальным давлением, и все рекомендации врачей-адептов церкви некорректны именно в силу наличия у них дополнительных целей там, где должна быть одна – вылечить больного.

Дополнительной же целью является подгонка психики под стандартный шаблон христианского образца. Все очень просто: если психика соответствует стандарту в достаточной степени, то известны стандартные же "рычажки и кнопочки" для управления. Как именно ими будут пользоваться для манипуляций – к теме статьи не относится, хотя аспект вербовки неофитов будет затронут чуть позже. Главное – это приведение психики к удобному для суггестора состоянию.

Причем, как обычно, цели оправдывают средства. Евмений, стр. 261: "Встреча со своим греховным состоянием, осознание своей немощи в борьбе с грехом делается для человека серьезной психотравмой."

Таким образом, те, кто претендует на звание врача, занимаются не лечением, а вовсе даже обратным процессом: первым делом наносится серьезная психотравма. И – nota bene – она должна быть действительно серьезной, так как предназначается для суггестии "посмотри, как мелочны все твои прошлые проблемы по сравнению с ЭТОЙ!". А дальше уже все просто – методики манипуляций, основанные на понятии "греха", отрабатывались две тысячи лет только в христианском варианте. Как писал З. Фрейд в "Будущем одной иллюзии":

"Неоднократно указывалось (мной и особенно Т. Рейком) на то, вплоть до каких подробностей прослеживается сходство между религией и навязчивым неврозом... Со сказанным хорошо согласуется и то, что благочестивый верующий в высокой степени защищен от опасности известных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки своего персонального невроза".

Не следует забывать, что церковные методики могут способствовать внешней адаптации к социуму – и это создает дополнительное впечатление выздоровления. Но излечение и адаптация к некоему локальному социуму – существенно разные вещи. Именно адаптировать психически больного в церковном социуме действительно можно без особых проблем. Точно так же сами хронические шизофреники создают в психиатрических больницах свои собственные микросоциумы, в которых косо смотрят на тех, кто не слышит "голоса из розетки".

При этом для не-психолога может создаваться даже иллюзия излечения – скажем, став религиозным, человек перестает хронически пить и т.п. Однако, это – лишь внешняя сторона, то, что профессиональная медицина называет "сменой манифестного симптома", а это чаще всего признак не излечения, а прогрессирования заболевания. Внутри же соответствующие желания не проработаны, а вытеснены в подсознание; к чему это приводит – может объяснить любой первокурсник психологического факультета.

Проиллюстрирую цитатой из Августина Блаженного: "Для христианина радость есть долг". Как вам нравится вменение в обязанность радости? И – подумайте – надо ли обязывать радоваться того, кто сам по себе счастлив?

"Надеть намордники и радоваться!" © Кин-Дза-Дза.

Сравните это с методиками Эриксона, который частенько добивался выздоровления, предписывая пациентам их симптомы как обязательные для исполнения действия.

Наука, в том числе психология, не стоит на месте. И Фрейд с момента создания своей теории, видимо, начал сниться церковникам по ночам. А потом в психологии произошел качественный прорыв – Юнг создал теорию коллективного бессознательного, которая лишала религиозность всякой богодухновенности.

В борьбе с наукой сторонники "христианского подхода" чаще всего просто отвергают соответствующие теории, при этом никак (научно) не обосновывая свои претензии и не приводя доказательств своей точки зрения. "Православная церковь свидетельствует. Исцеления истинные и ложные..." Пермь, 1998:

"Нельзя сводить религию к неврозу или "коллективному бессознательному", – полемизируя с К.Г. Юнгом, подчеркивал В. Франкл, – "Духовное измерение не может быть игнорируемо, именно оно делает нас людьми"

Но иногда идет более тонкое передергивание, хорошо видимое специалистам. Возьмем ту же книгу Евмения (ну уж очень характерный труд), стр. 197, его пояснения терминов:

"Либидо – энергия созидания, сближения, иногда находящая выход в виде сексуального влечения.

Мортидо – энергия гнева, гордости и самости."

Тему либидо опустим, хотя было бы интересно узнать, что именно имел в виду православный психотерапевт под "иногда" (хотя, разумеется, либидо – это далеко не только сексуальность, например, у Юнга либидо не связывается напрямую с сексом и рассматривается как витальная психическая энергия метафизического статуса, переживаемая индивидом как бессознательное стремление, облекаемое в различные символические формы, да и поздний Фрейд понимал под либидо уже не только бессознательную форму сексуальности).

Куда интереснее вопрос мортидо. Тема "гордость vs смирение" кратко уже рассматривалась, а вот сентенция "мортидо – энергия самости" это нечто. Из этого тезиса следует то, что энергия самости (не буду придираться здесь к тому, что словосочетание "энергия самости" может употребить только тот, кто "слышал звон...", но никак не специалист по психологии бессознательного) направлена на разрушение, с учетом контекста – на саморазрушение.

Вспомним, что подразумевается под самостью. К.Г. Юнг, "AION":

"В ходе исследования психологии бессознательного я столкнулся с фактами, потребовавшими формулирования новых понятий. Одно из таких понятий – самость. Сущность, получившая такое наименование, мыслится не вытесняющей другую сущность, бывшую ранее известной под названием эго, а скорее на правах понятия высшего порядка включающей в себя последнюю. ...ясно, что личность как целостный феномен не совпадает с эго, то есть с сознательной личностью... Я предлагаю личность в целом, которая, несмотря на свою данность, не может быть познана до конца, называть самостью."

Следует уточнить, что самостью называется не личность per se (тогда это были бы полные синонимы), но определенное состояние личности, внутренне гармоничное и не отвергающее ни одну из составных частей психики. Проще говоря, осознание себя цельной личностью возможно только при обретении состояния, достаточно приближенного к самости.

Но христиане-психотерапевты (ну, один уж точно) заявляют, что самость – это проявление саморазрушения. Таким образом, стремление к познанию себя и обретению внутренней гармонии – смертельно с т.з. христианства. И они еще имеют наглость называть себя врачами!

Э. Фромм, "Психоанализ и религия" (примечание: Фромм, как и остальные экзистенционалисты-гуманисты, трактует веру, бога и религиозность донельзя примитивно, к тому же часто исходя не из строения психики, а из социальных предрассудков. Но конкретно эта цитата адекватна):

"Когда человек проецирует свои лучшие способности на бога, каким становится его отношение к собственным силам? Они отделились от него, человек отчужден от себя. Все, чем он обладал, принадлежит теперь богу, и в нем самом ничего не осталось. Только через посредство бога он имеет доступ к самому себе. Поклоняясь богу, он пытается соприкоснуться с той частью самости, которую утратил. Отдав богу все, что у него было, человек умоляет бога вернуть что-нибудь из того, что ему ранее принадлежало."

Таким образом, христианские психотерапевты способствуют отнюдь не излечению, а раздиранию психики на части. Далее дело техники – те, кто претендует на роль вещателей от бога, могут разрабатывать любую модель и внедрять ее в сознание паствы. Контакты для состыковки уже тщательно зачищены и подготовлены.

Сложился же такой подход исторически с самого начала – см. "Определение мученичества и страдания как основы христианского мировоззрения"

"Раннее христианство... являлось сектой нищих, во многом убогих людей, то есть тех, кто патологически неспособен на решительные действия и большие поступки, на самоопределение и созидательное самовыражение в среде сложившейся обстановки. ... христианство, зародившись в недрах вышеописанной среды и при вышеописанных общественно-политических условиях, коренится на почве патологического смирения, врожденного слабоволия и неспособности к каким-либо иным действиям, кроме как к безучастному несопротивлению окружающим условиям и к связанным с этим страданиям... Очевидно, что если индивидуум сам по себе неспособен на созидательное самовыражение (так наз. «большие поступки»), то эта ниша в личности данного индивидуума будет заполнена патологической фобией и отрицанием такового. Наряду с этим данный индивидуум, подсознательно реализуя собственную зависимость от окружающей его активности, разовьет и стремление к зависимой позиции в окружающей его среде. Его личность и его деятельность будут ориентированы на реализацию собственной зависимости посредством принятия какого-либо предмета, события, явления и т.п. в качестве фактора, определяющего и обозначающего существование данного индивидуума... Идея "спасения со стороны" окажется наиболее удовлетворяющей инстинктивную потребность к выражению собственного ego... Грубо говоря, самовыражение данного индивидуума будет переложено "на чужие плечи". "

Дело здесь не столько в том, Христос "спасает со стороны", сколько именно в переложении самовыражения на других. Таким образом, получается резонанс: не только христианские пастыри перекраивают психику своих подопечных на собственный манер, но их клиентура этого еще и добровольно желает, так как уже не способна к самореализации.

Главный принцип любого психического манипулятора: "Добейся, чтобы твои цели были добровольно приняты жертвой за собственные – и клиент твой!"

И православные психотерапевты предлагают руку помощи – но, опять же, определенного образца.

Рукопожатие щупальцами

Попытайтесь вспомнить – слышали ли вы о том, как некий "православный психотерапевт" (или священник), избавив кого-либо от алкогольной либо наркотической зависимости или вытащив из какого-нибудь кришнаитства и прочей мунятины, одновременно не затащил бы клиента в РПЦ?

Вот и мне не припоминается...

Дополнительной целью, о которой упоминалось, и которая важнее лечения, т.к. связана со "спасением души", является именно агитация к обращению в православие. Это очевидным образом следует из вышеприведенных цитат – ведь нельзя же внушить греховность неверующему человеку. А вот верующему, да еще определенным способом – без проблем.

Поэтому ситуация образно выглядит приблизительно так: заблудившегося и просящего ему помочь аккуратно и незаметно для него сталкивают в пропасть, но при этом держат за руку – и когда тот чувствует падение, предлагают вытащить, но не туда, куда тому требовалось, а туда, где стоит протягивающий руку. Понятно, что в такой ситуации не до выбора... а когда неофит вытащен в нужное место и у него автоматом возникают чувства благодарности и доверия (спасли же!), то рука, одобрительно похлопывающая его по плечу, незаметно для того (а чего беспокоиться, если доверяешь – спаситель же!), превращается в щупальце, которое все крепче обвивает жертву, и ей, как правило, уже не вырваться из засасывающих объятий...

При этом шупальца не удовлетворяются единственной жертвой, а рыскают вокруг, стремясь захватить его родственников, друзей и т.д. Иллюстрирую примером: "Некоторые практические советы священника и врача" священника Георгия Романенко, детского врача-психоневролога. Разумеется, куда больше священника, чем врача.

"То есть в конечном счете все сводится к главной причине: если в вашей семье не заложены христианские, православные духовные основы... – то вполне реальна угроза, что ваш ребенок может стать в дальнейшем членом какой-нибудь сатанинской группировки.

Надо совершенно изменить жизнь, срочно придти в храм всей семьей, полностью принять православную веру, учить молитвы, освятить свой дом и брак. Родителям бросить страшные греховные привычки...."

Как видите, лучшая профилактика с т.з. называющего себя врачом – немедленное воцерковление всей семьи оптом. Причем следует обратить внимание на то, что эти духовные основы должны быть непременно христианскими. Но где же следующий шаг? Ведь исходя из этой "главной причины", все индусы, мусульмане или буддисты, не говоря уж об атеистах, давно должны превратиться в монстров – ведь у них по определению отсутствуют "православные духовные основы".

В стремлении проявить благочестие и "спасти душу" религионеры не пренебрегают буквально ничем. 19 июля прошлого года была опубликована запись, наговоренная на диктофон Владимиром Николаевичем Никитиным.

"Я, Никитин Владимир Николаевич, доцент кафедры религиоведения, кандидат исторических наук, заболел и попал сначала в Александровскую больницу. Там намечалась резекция желудка и кишки, но потом выяснилось, что болезнь значительно серьезнее, что у меня целый букет болезней и в принципе я не подлежу операции. И меня решили передать в так называемый хоспис. Это – специальное медицинское учреждение для умирающих, где пытаются снять последнюю боль и сделать так, чтобы человек ушел из жизни без боли.

Но хоспис, где я сейчас нахожусь, необычный. Он содержится благодаря благотворительности православной церкви Финляндии. Поэтому после того, как меня сюда привезли, я подвергся мощному моральному давлению медперсонала во главе с главврачом, склонявших меня подвергнуться обряду христианского причастия, чтобы заслужить после смерти прощение бога. Я противился этому, объясняя, что у меня другое мировоззрение, что я – последовательный ученый-материалист и атеист. Но эти доводы не действовали, и мучительная обработка продолжалась."

Далее Владимир Николаевич рассказывает, что беспрерывная психологическая обработка плюс некоторые соображения, связанные с тяжелой ситуацией в семье, склонили его подчиниться давлению и формально согласиться на обряд, противоречащий его убеждениям.

Можно по-разному относиться к поступку умирающего, но факт остается фактом – православные слетелись к нему как стервятники. Поскольку в хосписе не может не быть психолога, и он там явно православный, то ситуация показательна – опять медику плевать на больного, он занят "спасением его души"... Вот такая танатопсихология "по‑христиански".

Из книги И. Харди "Врач, сестра, больной. Психология работы с больными", Будапешт, 1988 г.:

...знание и практическое использование взаимосвязей психологических явлений, отклик на них, умение вжиться в эти психологические проявления составляют основы психологической культуры, которая способствует лучшему пониманию больного и тем самым лучшему подходу к его проблемам, лучшему обращению с ним. ...умирающему должен быть обеспечен соматический уход, а также психологический покой."

Ну что ж – христианские "целители" хорошо поняли умирающего: за сына действительно можно растоптать собственную личность. Ну и покой обеспечили методом "мучительной обработки". При этом даже не выполнили декларированной цели – поскольку "спасти душу" даже согласно христианской догматике может только искренне просящий этого у бога, формальный обряд не имеет никакого теологического значения. Он имеет значение бюрократическое – в графу "количество причащенных" добавилась еще одна галочка...

Подготовка кандидатов для воцерковления идет широким фронтом по всем областям. При этом деятельность такого рода не всегда очевидна. Скажем, какой-нибудь "православный психологический центр", в котором будут заниматься охмурением клиентов, действует напрямую. Но есть и косвенные методы воздействия на население. Скажем, в статье "Церковь против секса – секс против церкви" И. Кокоткин пишет:

"В стране, где уровень сексуальной культуры равен нулю и где вопрос врачу: "а правда, что от орального секса бывают дети?" – является нормой, запрещать программы сексуального просвещения и воспитания самоубийству подобно.

Пробивая в государственных органах запрет на образовательные программы для молодежи, так называемые служители Бога одной рукой обрекают тысячи молодых людей на нравственные и физические страдания от половых болезней и абортов, бюджет на огромные траты денег на оплату лечения венерических заболеваний и производство абортов, а другой – всегда готовы прийти им на помощь, утешив их в храме и продав свечу недорого."

Вот подобные действия (еще одно припоминается сходу – дети обязаны любить своих родителей, что бы те собой не представляли и как бы к детям не относились) куда менее заметны, но действуют в том же направлении, создавая стандартный психологический диссонанс. Который попы и иже с ними всегда готовы помочь разрешить. Не забывая, разумеется, про свою пользу...

Резюме "православные психологи стремятся воцерковить пациента, а не вылечить" следует не только из анализа их практики, но и из теоретических положений. Выше цитировалось, что с т.з. "святоотеческой психиатрии" причины неврозов и т.д. лежат в пренебрежении "духовной жизнью". Ergo – если клиента воцерковить, то этой самой духовной жизни у него будет просто завались, и невроз покажется малозначащей мелочью.

Таким образом, православный психолог может и не иметь психологического образования – ему достаточно применять один-единственный метод "послать воцерковляться", и все. Остальное – в руце божией.

Тем не менее, православные психологи часто знают психологию на вполне приличном уровне, не хуже своих коллег-атеистов. Для чего же они используют свои знания, если причина психических девиаций обуславливается "бесами", а не психологическими причинами? Элементарно – для манипулирования разумом клиента с целью убеждения его в необходимости этого самого приобщения к церкви.

Причем это верно для обоих возможных случаев: если православный психолог – искренне верующий, то он применяет свои знания для убеждения из-за стремления помочь "обрести бога"; если же он просто коньюктурщик – то он поступает так же вполне сознательно, отрабатывая свои серебряники, получаемые за забывание клятвы Гиппократа.

В заключение рекомендую всем к прочтению работу "Будущее одной иллюзии" Зигмунда Фрейда.

"Я соответственно возражаю Вам, когда Вы приходите затем к выводу, что человек в принципе не может обойтись без иллюзорного религиозного утешения, что без него он якобы не вынес бы тягот жизни, жестокой действительности. Да, но только человек, в которого Вы с детства вливали сладкий – или кисло-сладкий – яд. А другой, воспитанный в трезвости?.. Конечно,.. он попадет в ситуацию ребенка, покинувшего родительский дом, дом, где было тепло и уютно. Но разве неверно, что инфантилизм принадлежит преодолению? Человек не может вечно оставаться ребенком, он должен в конце концов выйти в люди, в "чуждый свет". Мы можем называть это "воспитанием чувства реальности", и должен ли я еще разъяснять Вам, что единственная цель моего сочинения – указать на необходимость этого шага в будущее?"

Special for FLB

August XXXVII A.S.