Подписывайтесь на нас в соцсетях

fb.com/scientificatheism.org

25 января в Таганском районном суде продолжились слушания по делу организаторов выставки "Осторожно, религия!" - директора Музея и общественного центра "Мир, прогресс, права человека" им. А. Сахарова Юрия Самодурова, сотрудницы музея Людмилы Василовской и художника Анны Альчук (Михальчук). Обвинение инкриминирует им (согласно статье 282 УК РФ) "возбуждение ненависти вражды, а равно унижение человеческого достоинства" имевшее место, по мнению обвинения, на указанной выставке в январе 2003 года.

На стороне защиты присутствовали адвокаты Юрий Шмидт, Ксения Костромина, Анна Ставицкая, Сергей Насонов, защитники Лев Пономарев и Евгений Ихлов (движение "За права человека") и Александр Подрабинек (Фонд гражданских свобод).

Небольшой зал как всегда до отказа заполнен, присутствуют как сторонники обвинения – верующие, так и их противники – художники и либеральная общественность. Приходят одни и те же люди, все давно перезнакомились друг с другом. Присутствовавший священник снова в рясе (в прошлый раз - в полосатом свитере). Справа говорят о благодатном батюшке, а слева – о Женевской конвенции. Только что пришедший с морозца Лев Пономарёв жмурится, Самодуров раскланивается со знакомыми. На задних рядах можно увидеть как бумажного спасителя, так и подлинный старообрядческий крест, почему-то соседствующий с фото Серафима Саровского. Это и понятно - большинство верующих не видят разницы между кичем и подлинной святыней. В ожидании начала слушания все мило улыбаются. Вот приходит прокуратура, и слушания начинаются.

На заседании продолжилось слушание свидетелей защиты. Первым в качестве специалиста выступила искусствовед, куратор, член АИС (Ассоциации искусствоведов России) и AICA (Международная ассоциация современного искусства) Кикодзе Евгения Эрговна. Специалист ознакомила аудиторию со своим видением экспертизы, легшей в основу обвинительного заключения прокуратуры. В своем анализе экспертизы Евгения Эрговна совместно с соавтором (художником Юрием Леонидовичем Шабельниковым) считают, что следствие привлекло ненадлежащих экспертов, поскольку "только из трех отобранных для экспертизы граждан, имеющих искусствоведческое образование, лишь одна Энеева Н.Т. указывает область своей специализации как "современное искусство и русский авангард". Самих экспертов - гражданок Цеханскую К. В., Маркову Н. Е. и Абраменкову В. В. аналитики обвинили в "агрессивности и невменяемости", а также в"интеллектуальной ограниченности". Далее досталось "одиозным сочинениям Н. Е. Марковой". Аналитик пишет, что"ее (Марковой Н.Е.) утверждения … как две капли похожи на явление, известное в психиатрии как "теория заговора". Но основной тезис о непригодности проведённой экспертизы сводился к тому, что заявленный экспертом метод не использовался по существу. Специалист указал также на ошибки в переводе названия, допущенные экспертами – "относительно произведения В. Орлова и А. Митлянской  "Lastsupper", который она (Энеева Н. Т) переводит почему-то буквально, в то время как по давно установившейся традиции это английское выражение, употребляется для обозначение эпизода Тайной вечери и переводится не буквально, а именно как  "Тайная вечеря" (но никогда не "Последний ужин"!! С той же "точностью" название Notre Dame de Paris можно перевести как "Наша дама из Парижа")". Однако зал сам оценил и адекватность анализа самого специалиста, смешками, когда Евгения Эрговна постоянно вместо "вОцерковлённости" произносила почему-то "вЦерковлённость", а вместо "крЕстный ход" - "крЁстный ход".

После первого перерыва выступил специалист - искусствовед, заведующий отделом новейших течений Третьяковской галереи, кандидат искусствоведения Андрей Владимирович Ерофеев. Его выступление, как выяснилось в перерыве, понравилось всем, поскольку носило солидный и неполемический характер. К его чести, надо также сказать, что на провокационные вопросы защиты о (не)профессионализме экспертов он так и не дал желаемого защитой ответа, хотя с выводами экспертов был не согласен. Специалист много и аргументировано разъяснял суду проблематику усвоения обществом новаций изобразительного искусства. Экскурсы Андрея Владимировича так захватили слушателей, что Ю. Шмидт начал, было, задавать вопросы об особенностях восприятия мальчиков пубертатного возраста, видимо его очень интересовавшие… Однако на вопрос Ю. Самодурова о том, как рядовой зритель может отличить подлинное произведение искусства от хулиганства, специалист ответил туманно, что де только музейное пространство делает это возможным, тем самым жёстко увязав вопрос о подлинности искусства с мнением экспертного сообщества, которое, в свою очередь, само нуждается в верификации и не в состоянии определить свои границы. В заключение специалист высказал предположение в политической подоплёке выставочного скандала. По его мнению, некие властные структуры желают управлять обществом, разделяя его.

После обеденного перерыва выступил специалист-искусствовед, доктор философии и кандидат искусствоведческих наук Андрей Анатольевич Пилипенко. Специалист указал на некорректность использованных в экспертизе методологий в силу их неприемлемости к области современного и в частности "актуального" искусства. На вопрос Ю. Самодурова о приемлемости для современного искусства "игры на понижение образа" - "трикстера", Андрей Анатольевич признал "ернический характер" оного искусства, однако все же признал допустимость суждений проведённой экспертизы наряду с другими, параллельными ей.

Следующим выступила в качестве специалиста – искусствовед, историк искусства, художественный критик, автор книг: "Террористический натурализм" (1998); "Русское искусство ХХ века" (2001) художественный обозреватель газеты "Коммерсант-Ъ" куратор ЦДХ, художественный руководитель Государственного центра современного искусства, кандидат искусствоведческих наук Екатерина Юрьевна Дёготь. Специалист заявила, что состав экспертной группа, привлечённой следствием, не является приемлемым по своему составу, поскольку его участники не являются членами соответствующего экспертного сообщества. Основанием такого заключения Екатерина Юрьевна предложила считать индексы цитирования, которые, по словам специалиста, в случае экспертов будут стремиться к нулю…

Последним специалистом выступила художник  Наталия Борисовна Абалакова. Сегодня художница работает, как она говорит, в области "медиаискусства" – видеоарта, компьютерной графики. Специалист видимо затруднялась с выступлением, что было понятно не только из затруднённой речи выступающей, но и из того, что обычно пытливый Ю. Шмидт максимально сократил её выступление, отказавшись от привычного в таких случаях авторского оглашения контрэкспертизы. Это также было заметно, когда перед выступлением этого специалиста Евгений Ихлов трижды стучал по деревяшке… Вопросов было немного и они постоянно повторялись, как и замечания прокуроров о том, что вопросы содержат ответ, являясь наводящими, что недопустимо согласно статье 189 УПК РФ (Общие правила проведения допроса).

Свидетели подтвердили суду, что религиозные знаки и образы веками обыгрываются художниками, в том числе, в профанном контексте, репродукция (иконы, оклада) - не есть само произведение и их неприкосновенность не может защищаться законом; художник в пространстве музея имеет право на игру образами, которая может быть и недопустима в ином публичном, особенно сакральном проостранстве храма; семантика концептуального искусства не может быть сведена к узкому конкретному смыслу; образ не есть первообраз - необходимо разделять суть и знак. 

Приглашенные специалисты разъясняли суду, что экспертиза обвинения - тенденциозна, составлена людьми, мало сведующими в современном актуальном искусстве, и представляет механическое соединение религиозной публицистики с предисловием, в ктором упомянуты известные ученые и мыслители 

Самым острым моментом в привлечении специалистов было отнесение их к экспертному сообществу. Вопрос – кто относится, а кто нет, остаётся открытым, поскольку даже упомянутый "индекс цитирования" не может считаться с юридической точки зрения достаточным. Так в случаях приглашения специалиста со звонким послужным списком адвокат Ю. Шмидт заострял внимание на наличии научных степеней и званий. А в иных случаях это обстоятельство деликатно им опускалось. Прокуратура также не обращала внимания суда на необходимость свидетельствования действительности заявленных защитой титулатуры привлекаемых как специалистов- свидетелей хотя бы наличием соответствующего диплома. В дальнейшем это обстоятельство ещё может сыграть свою роль…

Павел де Рико,
для "Портала-ِCredo.Ru"