Вернется ли религия в российскую школу? Православный Закон Божий отменили здесь почти девяносто лет назад. Все последующие годы церковь была отделена от государства и светского образования, а количество атеистов на душу населения было в России самым высоким в мире. Тем не менее, в последнее время здесь все чаще раздаются призывы вернуться к прошлому опыту.
Российская Общественная палата, созданная как официальный рупор гражданского общества, предложила Министерству образования подготовить законопроект, регулирующий порядок изучения религий в государственной и муниципальной системе образования. Председатель комиссии палаты по вопросам толерантности и свободы совести Валерий Тишков считает, что "Основы православной культуры" должны стать обычным школьным предметом если не во всех, то в большинстве регионов страны. "Это отражает запросы населения, ведь подавляющее большинство российских верующих принадлежит именно к православию", – говорит он. Такая точка зрения встречает полнейшее одобрение Русской православной церкви. В рамках эксперимента "Основы православной культуры" кое-где уже введены в школьные программы, в Белгородской области, например, этот предмет сегодня изучают 140 тысяч школьников со второго по одиннадцатый классы.
Министерство образования, поначалу воспринимавшее идею духовного образования в штыки, постепенно меняет свои позиции. Возможность лобовой пропаганды православия или любой другой религии в школе здесь категорически не приемлют. Характерной особенностью России является то, что ее научные открытия, экономические достижения, движение за гражданские права и свободы, словом, все то, что называется прогрессом, десятилетиями и веками развивалось как минимум вне религиозной традиции, а часто в прямом противостоянии с ней. Сейчас об этом намерены забыть. Хотя официальное православие никогда не было союзником образования и науки, сегодняшнее Министерство образования готово искать с ним компромиссы.
В чем же причины такой метаморфозы?
Дело в том, что движение за возвращение религии в школьные классы возникло не на пустом месте. Весьма прагматичное российское государство едва ли пошло бы навстречу требованиям православных активистов, если бы не столкнулось с целым рядом почти неразрешимых для него проблем. Полностью отказавшись от коммунистической идеологии, которая к началу 90-х годов никак не могла служить духовной опорой для многонационального и многоконфессионального российского общества, государство так и не нашло ей замены. Общество же, вероятно, даже и не пыталось что-либо искать. Длительные попытки прорваться к новой национальной идее зашли в тупик, а сторонники либеральных гражданских ценностей оказались слишком малочисленными для того, чтобы воодушевить ими миллионы своих сограждан. Прагматизм, конкурентоспособность, ориентация на так называемые "реальные дела" – эти и другие идеи, предлагаемые сегодня государством и ведущими политическими силами в качестве неких жизненных образцов, не воспринимаются большинством как универсальные императивы поведения.
Между тем, простое обращение к сводкам новостей создает впечатление, что российское общество стремительно теряет представления даже о наиболее элементарных этических ценностях. Повальная коррупция в госаппарате, непрерывный рост тяжких преступлений, насилие в семье, в школе и, особенно, в армии, где оно стало нормой жизни, дополняются острейшей межнациональной и межрелигиозной напряженностью. Война в Чечне была развязана политиками с той и с другой стороны, однако она же не имела недостатка в рядовых бойцах, для которых взаимная ненависть являлась естественным состоянием души. В России нарастают ксенофобские настроения, в Интернете публикуются списки так называемых "врагов русской нации", а когда дело доходит до прямых стычек между разными общинами, как это недавно произошло в карельской Кондопоге, власти оказываются не в силах что-либо сделать.
Президент Путин утверждает, что если не переломить ситуацию с детской и подростковой преступностью, то через несколько лет страна получит "целое поколение социально дезориентированных и склонных к правовому нигилизму граждан". Иными словами, диагноз поставлен, и имя ему – острейший кризис этических ценностей.
Но станет ли православная культура панацеей, сберегающей российских граждан от нарастающей взаимной вражды? Государство, намеренное применять простые рецепты, хотело бы верить, что будет именно так. Однако Россия – не только православная страна. Тот же президент Путин утверждает, что это и одна из крупнейших в мире мусульманских стран. Здесь живут иудеи и буддисты, приверженцы десятков, если не сотен, других религиозных течений, а число убежденных атеистов, вероятно, по-прежнему самое высокое в мире. Станет ли массированное пробуждение религиозной идентификации благом для столь разнородного общества? Мировые события последних лет все больше убеждают в том, что война цивилизаций – не кабинетный миф, а весьма реальная возможность, осуществляющаяся там, где соприкосновение этносов, религий и культур сопровождается острым и болезненным осознанием собственного своеобразия.
Надо отдать должное Общественной палате: она не дает универсальных рекомендаций и видит главной целью не посвящение российских школьников в религиозные представления о загробной жизни, а привитие им толерантного сознания, вполне земных этических ценностей, которые, как считается, присутствуют во всех мировых религиях. Заветным предметом ее поисков является именно этика. Но удастся ли найти ее в религиозных догматах?
RSS