|
|
|
Разное |
Опыт православной экологии Некоторое время назад мне представилась возможность принять участие в круглом столе под названием «Церковь и проблемы экологии». Причём предупредили: требуются доклады практической направленности. Будучи атеисткой, я сначала хотела отказаться, но потом передумала. Во-первых, в силу профессионального интереса; во-вторых, в силу интереса, так сказать, идеологического: вдруг увижу и услышу нечто такое, что заставит меня переменить прежние взгляды. Идеологической стороне указанной конференции и посвящается эта статья. Круглый стол состоялся 25 января в помещении организации, называвшейся «Апостольский город — Невская перспектива». Быстренько зарегистрировались и перешли к делу. После официального открытия началось взаимное представление. В числе прочих присутствовала дама, представленная нам как «топ-менеджер, или сестра-хозяйка». Сообщили, что она «работает в системе ЖКХ и много жертвует на Церковь» и что «на её пожертвования строится уже третий храм». (А пожертвования она черпает из зарплаты или из фондов ЖКХ?) Затем была коллективная молитва. Далее перед нами выступил один из устроителей стола, протоиерей Владимир Фёдоров. Начал он с вполне разумного предложения «установить регламент» и предложил ограничить каждое выступление десятью минутами. Потом произнёс речь, длившуюся сорок пять минут. В речи своей он отметил, в частности, что православная церковь всегда была сильна своей аскетикой, своим воздержанием. Меж тем экологический кризис — это следствие неограниченного потребления, невоздержанности; для его преодоления не только отдельные люди, но и целые общества должны брать с православной церкви пример и проводить политику аскезы, воздержания. (Однако пресловутая «аскетика» почему-то не побуждает РПЦ отказываться от «возвращаемого» ей имущества, а отдельных её представителей — воздерживаться от потребления парчовых риз, драгоценностей и «мерседесов») Попутно отец Владимир заявил: «Церковь обвиняют в том, что она вмешивается в политику и государственные дела». Это, оказывается, подлая клевета: РПЦ лишь делится с государством и обществом своей мудростью. (А государство и общество за это делятся с ней презренными материальными ценностями — в добровольно-принудительном порядке.) Затем выступила вторая устроительница конференции, сотрудница Невско-Ладожского бассейнового управления Надежда Леонидовна Романова. Начала она с лирических воспоминаний о том, как в годы проклятой богоборческой власти её хотели выгнать с работы со словами «нам здесь попы не нужны», но не выгнали, а «потом времена изменились». Далее она перешла к экологическому состоянию водоёмов бассейна Невы и Ладожского озера, приведя вполне конкретные цифры и показатели, характеризующие означенное состояние.
(Нам здесь безбожники не нужны!) Затем уважаемая Надежда Леонидовна посетовала, что в «советское время существовала обратная связь» и природоохранные ведомства могли не только фиксировать нарушения, но и оказывать воздействие, более или менее эффективное, на нарушителей.
(Не первый раз слышу от верующих людей сетования: вот раньше было… следует описание положительной, по мнению рассказчика, стороны советской жизни…, а теперь всё хорошее утрачено. Жалобщики, по-видимому, не замечают отсутствия логики в своих словах: «религиозное возрождение» оказывается, не привело к улучшению нравов!) — Да, чиновников стало чудовищно много, — со вздохом прокомментировал ситуацию мой сосед, г-н Шведов, — паразиты размножаются! — Ну что вы, — сказала я весело, — наши чиновники не паразиты! Они в церковь ходят! Собеседник, кажется, не понял; а я прикусила язык и более никаких гадостей не говорила. Тему продолжил Александр Леонидович Шачнев, старший инспектор отдела контроля, надзора и рыбоохраны. Он горячо и искренне говорил о красоте нашей природы, о боли, которую причиняет ему наносимый ей вред, о сложности своей работы, о тех представителях рода человеческого, которые загаживают и уродуют нашу землю и воду. Начал с тех, кто попросту разбрасывает мусор вокруг себя (и был совершенно прав — любой пляж к концу купального дня превращается в большую свалку), затем говорил о браконьерах… А потом перешёл к птицам более высокого полёта (и, соответственно, более обильного помёта). — Вот в Выборге есть район, его называют «выборгской Рублёвкой»… Там в водоохранной зоне, посреди красивейшей природы, строят дома, особняки… И строят люди, которые ходят в церковь, молятся, считают себя христианами… И нарушают природоохранное законодательство! (Про «выборгскую Рублёвку» ничего сказать не могу. Но в 2006 году две приезжие дамы, одна из них я, перемещались по городу Воронежу, и один из этапов их пути проходил по территории некоего района, где стояли очень большие особняки, окруженные соответствующего масштаба участками земли и заборами. Особняки отличала характерная смесь дороговизны и дурновкусия, а заборы более походили на крепостные стены. Воронежец, указывавший нам дорогу, приветливо дал кое-какие пояснения: — Этот дом принадлежит чиновнику (далее последовало название должности и фамилия), его в прошлом году за взятки уволили. Вот там живёт вор в законе Савва, а там — священник из кафедрального собора.) Эстафету речей продолжил протоиерей Иоанн Малинин; он говорил красиво, по делу и первым из выступавших уложился в отведённые десять минут. Сообщил нам, что «люди, называющие себя христианами, должны распространять на всё своё любящее сердце» — в том числе и на природу. А для того, чтобы распространять им было сподручнее, надо «создать специальный отдел, может быть, под управлением отдела внешнецерковных сношений». Закончил же он образной метафорой:
На эту речь поступили комментарии, два из которых я записала. Отец Владимир Фёдоров: —Если мы считаем, что обладаем высокой духовностью, мы должны выйти в мир и показать миру эту духовность! Госпожа Романова: — Монастырь — это больница, где лечат отчаявшихся! Следующий оратор, господин Кастко, говорил о загрязнении воды и о борьбе с ним. Проблему высокой духовности он тоже затронул: — Утилитарными методами ничего не решить. Пока мы будем полагаться только на инструкции, будут и поломки ГЭС, и катастрофы! (Оказывается, катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС произошла вовсе не из-за некачественного ремонта, а потому, что молились плохо. Вообще не надо было ремонтировать, покропили бы святой водой — и конструкции обрели бы чудодейственную прочность.) Однако умный г-н Кастко тут же сообразил, что несколько перегнул палку, и поправился: — Сотрудники природоохранных ведомств должны, с одной стороны, обладать техническими знаниями, а с другой стороны — быть людьми духовными! (А по каким критериям должна оцениваться духовность?) Далее нам рассказали про воинскую часть, расположенную в посёлке Сертолово: там уже три года не могут построить очистные сооружения, и неочищенные стоки поступают в водоём, «в котором во время крещения люди купаются». (Военных можно понять — им нужны деньги на цели более важные, чем строительство очистных: например, на введение института полковых священников.) Тема крещенских купаний вызвала живой интерес у публики. Г-н Шведов заявил (в шутку или всерьёз — судить не берусь), что «вода в этот момент — святая» и никакое загрязнение, надо полагать, не может исказить её святость. Г-н Куликов, представлявший журнал «Живая вода», предложил «сделать праздник крещения центром охраны воды»; предложение было немедленно одобрено слушателями. Был поднят вопрос о дамбе; те, кто знал (гг. Романова, Лященко и Кастко), рассказали тем, кто не знал, что последствия строительства дамбы оказались не столь печальны, как боялись экологи, и что гораздо больший вред Финскому заливу наносит строительство т. н. «Морского фасада», сопровождающееся перемещением больших масс грунта и уничтожением нерестилищ корюшки; заодно резко повышается мутность, что сразу бьёт по первому звену экосистемы. С ужасом говорили о проекте создания в заливе четырёх искусственных островов. — Кончится тем, что Маркизову лужу вообще засыпят, — мрачно сказал кто-то. (Строительство «Морского фасада» и дноуглубительные работы были бы невозможны без ведома и одобрения городского руководства и лично кавалера орденов Святой Равноапостольной княгини Ольги, Сергия Радонежского и мученика Трифона г-жи Матвиенко.) Затем г-н С. В. Семёнов произнёс небольшую речь, предваряющую техническую часть круглого слова. Выступление Людмилы Михайловны Апраксиной было посвящено проблемам переработки отходов. Вслед за ней произнес свою речь Ю. Г. Бутко; он рассказал о приготовлении водного раствора флокулянта для системы теплоэнергоснабжения. Завершил эту часть конференции доклад М. А. Синяковой, посвящённый способности зол извлекать из воды ионы тяжёлых металлов. Каждый из этих докладов был по-своему интересен, но в этой статье не стоит подробно описывать их содержание. Отмечу только ряд моментов. После доклада г-жи Апраксиной разгорелась оживлённая дискуссия. Темой дискуссии стала потенциальная выгодность переработки отходов; одна из участниц прямо заявила, что готова заняться организацией производства резиновой крошки из старых шин. — Вам не дадут, — возразил ей кто-то, — всё обращение с отходами в нашем городе в руках мафии. (Позволю себе усомниться в справедливости этого заявления. Мне нередко приходилось общаться с представителями различных организаций, связанных с транспортировкой и переработкой отходов; все они производили впечатление вполне порядочных людей, многие из них были искренне увлечены своим делом, хвастались успехами и жаловались на вполне нормальные производственные проблемы.) — Тогда пусть этим бизнесом займётся Церковь! После доклада же г-на Бутко о. Владимир поинтересовался у него, правда ли то, что говорят и пишут об изменении свойств святой воды по сравнению с обычной. — Утверждают, — сказал он, — что вода, которую перекрестил простой мирянин, усиливает свою полезность в два раза, а осенённая священником — в восемь раз. Слушатели рассмеялись, а Юрий Георгиевич вежливо ответил, что подобные изменения современными физическими методами уловить нельзя. Затем несколько слов произнёс представитель «Живой воды», а г-н Гиляров из Радиевого института долго рассуждал о философе Фёдорове. Затем было заключительное обсуждение, принятие резолюции… А по возвращении с круглого стола я узнала, что в тот день сама жизнь внесла некоторую ясность в вопрос о свойствах святой воды. «… В Иркутске отравились 228 человек…» ***Это факты. Далее перехожу к предположениям, с которыми читатели могут соглашаться или не соглашаться. Во-первых, для того чтобы не брать взятки и по возможности добросовестно исполнять свои профессиональные обязанности, вовсе не обязательно обладать «религиозной духовностью» — вполне хватает и обыкновенной человеческой порядочности. А само по себе посещение церкви или ношение золотого креста не является безусловным и достаточным доказательством таковой (о чём свидетельствует как рассказ г-на Шачнева, так и многие другие факты). Пресловутая же «духовность» в большинстве случаев является — как для организаций, так и для отдельных личностей — лишь ширмой, маскирующей истинные цели, среди которых выделяются жажда власти и жажда презренных, бездуховных материальных благ. Во-вторых, «подъём духовности» и «возвращение России в лоно истинной веры» началось уже лет пятнадцать — двадцать назад. И на протяжении всего этого периода «люди, называющие себя христианами» и регулярно стоящие в церкви со свечками, не ограничиваются строительством вилл в водоохранных зонах, заповедниках и городских парках. Они убивают и заказывают убийства, делят чужую собственность; они ставят свои машины так, что пожарники не могут подъехать к горящему зданию; они производят «веерные отключения» и заставляют тысячи людей работать в условиях, когда не соблюдается элементарная техника безопасности. Вместо того чтобы «распространять на всё своё любящее сердце», они давят всё своей жадностью. И пастыри ничем принципиально не отличаются от своей высокопоставленной паствы. РПЦ одинаково бойко может торговать сигаретами и райским блаженством, сгоняет с земли жителей Валаама, прибирает к рукам государственное имущество, занимается «туристическо-паломническим» бизнесом и владеет ювелирными мастерскими. Почему бы ей не протянуть свои ручонки и к мусору? Переработка отходов (точнее, некоторых их видов) уже сейчас является делом весьма выгодным; со временем финансовая привлекательность этого поля деятельности будет только возрастать. А чем выгоднее бизнес, тем больше крутится вокруг него тёмных личностей и структур. И если раньше мелкие фирмочки нанимали бомжей, которые таскали из мусорных бачов бумагу, металл и другие ценные компоненты, то теперь бомжей сменили здоровенные головорезы, а мелкое воровство — рейдерские захваты. Ныне же на перспективный рынок обращают свой благосклонный взор новые потенциальные игроки. В поисках прибылей они вручают ордена министру природных ресурсов и устраивают круглые столы, главная цель которых — показать духовенству, где им будет проще и выгоднее настричь бабок. В-третьих, будет очень удивительно, если после этой конференции прекратятся ВИП-охоты или строительство в заповедниках, но зато совершенно неудивительно, если на МПБО или другое перспективное предприятие вслед за обычными рейдерами приедут рейдеры православные, а место безбожного «Спецтранса» займёт какой-нибудь «Правтранс». И горожанам, платящим по повышенным тарифам, останется лишь утешать себя тем, что деньги пошли на цели возвышенные, высокодуховные. http://scepsis.ru/library/id_2669.html |
Создатели сайта не всегда разделяют мнение изложенное в материалах сайта. |
|