В Музее и общественном центре им. Андрея Сахарова открылась выставка актуального искусства «Осторожно, религия!».

Слово «актуальное» в названии экспозиции сомнений не вызывает – в сегодняшнем мире вряд ли найдется тема более злободневная. Одно смущает – больно уж щекотливое это дело… Впрочем, начало пространного манифеста организаторов выставки внушало оптимизм: название «Осторожно, религия!» они толкуют двояко – как призыв к бережному отношению к вере и как предупреждение об опасности религиозного экстремизма. Дальше следовали пространные заверения, что все будет хорошо и нас ожидает компетентная «рефлексия художников среднего и старшего поколения о религиозности».

По мере изучения предваряющего выставку кудрявого и косноязычного эссе кураторов их компетентность в вопросах религии вызывала все большие и большие сомнения. Чего стоит, например, фраза: «Можно ли попытаться определить, какая из существующих религий – христианская, иудаизм, буддизм или ислам – лучше? (Есть и другие религии, например «сознание Кришны», дзен-буддизм, бабизм, бахаизм, не говоря уже о всевозможных их ответвлениях)». Не стоит придираться к полноте перечня, но вот дзен-буддизм – это не «другая религия», а одно из самых распространенных течений вышеупомянутого буддизма, а бабизм и бахаизм – не две религии, а одна.

Но не будем занудствовать, в конце концов, куратор выставки – это одно, а участники – совсем другое. Надо верить людям, русским же языком обещали «бережное, деликатное, уважительное отношение к религии». Пусть в исполнении таких известных арт-шокеров, как И. Вальдрон, А. Косолапов, О. Кулик, В. Мамышев-Монро и другие. Особенно впечатлило наличие в списке фамилии Авдея Тер-Оганьяна, прогремевшего на всю страну сверхуважительной акцией с иконами, после чего художнику пришлось срочно ехать на ПМЖ в Чехию.

Вернисаж встречал посетителей утробными звуками, которые издавала облаченная в рубище женщина «среднего поколения». Окруженная измочаленной веревкой, любовно переложенной лоскутиками, она творила некое действо, где художественное чтение с листа периодически прерывалось истошными воплями, утверждающими посвященных в мысли, что деятельнице искусств явно не дают покоя лавры Олега Кулика 10-летней давности. Вокруг кликушествующей дамы располагались работы участников.

Шока, увы, не случилось. Дама так и не набралась смелости тяпнуть кого-нибудь за ногу, а в остальном экспозиция была ожидаемой и совершенно традиционной для этой тусы: на удивление не пустая бутылка водки в обрамлении несвежей луковицы и заветреной кильки; исчадие зла овечка Долли, исполненная из меха «чебурашки»; разевающие рот отрезанные рыбьи головы на экране и прочие достоевские с топором и ангельскими крыльями. Хватало композиций и более внятных, позволяющих хотя определить конфессиональную принадлежность того, над чем участники бережно рефлектируют. Тут тебе и досочиненные заповеди с двузначными номерами, и голая баба на кресте (свежесть мысли необыкновенная – пару лет назад в США разгорелся небольшой скандальчик, поскольку там эту особу выставили еще и мулаткой), и Христос на рекламе «Кока-колы» со слоганом «This is my blood» (Энди Уорхола уже в Пушкинском выставили, а тут его все еще актуальным считают), и призывно сверкающая огнями вывеска «РПЦ» над одеянием для мессии…

Другие мировые религии популярностью у мастеров резца и кисти не пользовались: Магомета с голыми сиськами никто не изобразил, видимо, опасаясь, что потом придется долго и бесполезно взывать к предоставившим крышу правозащитникам. Будду с автоматом и Иегову со свиным рылом тоже не представили. Зато аттракцион в духе «Аз есмь Спас» сделали в минимум двух видах: была репродукция «Тайной вечери», где вместо головы Христа прилеплено зеркальце, и ростовая икона с дыркой для головы. Авторы этих работ явно не опасались участи всю оставшуюся жизнь пить дешевое пражское пиво: в Сахаровский центр в отличие от Манежа, где прогремел со своей иконоборческой акцией Тер-Оганьян, никто не ходит.

Покидая вернисаж под аккомпанемент сменившего крикливую даму шумного трио гитара–барабан–ведро, возглавляемого полноватым мужчиной топлесс, но с перьями на заднице, оставалось только утешаться мыслью из того же релиза: «Поскольку выставка коллективная, то разброс авторских высказываний и различия в степени их серьезности и глубины неизбежны».

Хотя и тут ошиблись – глубина-то везде одинаковая.