Фаликов Борис Русская Православная Церковь и дух капитализма
Ясно было давно - не все гладко у государства с Церковью. За фасадом благостного взаимопонимания скопилась масса нерешенных проблем. Например, проблема возвращения церковной собственности. Или недовольство президентской администрации рядом положений социальной доктрины РПЦ. Не устраивала власть и неуклюжая внешняя политика Московского Патриархата. Интервью Путина итальянской прессе, где он высоко отзывался о Папе Римском, прозвучало резким диссонансом к антипапской кампании РПЦ, приуроченной к визиту Иоанна Павла II на Украину.
И вот противоречия выплеснулись на страницы прессы. Первые комментаторы интервью заместителя начальника управления по внутренней политике президентской администрации Максима Мейера Кестонской службе новостей усмотрели в нем аппаратную интригу. Сподвижника Глеба Павловского привычно заподозрили в хитроумных маневрах. На мой взгляд, подковерные игры здесь ни при чем, напротив – очевиден трезвый менеджерский расчет. Г-н Мейер открытым текстом заявил, что президентская администрация рассматривает РПЦ как одну из многих корпораций, с которыми следует наладить нормальные взаимовыгодные отношения. Что же мешает таковым?
В социальной доктрине Церкви имеется «монархистский уклон», который со временем выстрелит, как чеховское ружье. Неясно, с какого перепугу РПЦ претендует на ряд зданий в центре Москвы, да еще просит власти выселить оттуда жильцов. Неодобрение г-на Мейера вызывает и ряд православных деятелей, одни чрезмерной самостоятельностью (митрополит Кирилл), другие – хлестаковщиной (архимандрит Тихон, претендующий на звание президентского духовника). Выход из положения – создать структуру типа госкомитета по делам религии. А заодно и пересмотреть концепцию «традиционных религий», заменив ее рядом соглашений с отдельными религиями. Правда, не всеми. «Где-то придется провести черту», – задумался чиновник. И то верно – с сатанистами конкордат ни к чему.
По сути, в предложениях г-на Мейера нет ничего нового. А здравый смысл есть. В поликонфессиональном государстве центральный орган, регулирующий отношения государства с религиями, явно не помешает. Вот предложил Мейер создать в России собственные учебные заведения для мусульманского духовенства (зачем ему обучаться на родине ваххабизма – в Саудовской Аравии?), а кто будет этим заниматься? Без государственной помощи такое дело не поднять. Неплохо иметь и бесстрастного арбитра для разрешения споров, как между светскими структурами и религиями, так и между самими религиями. Да и критерий «традиционности» не совсем уместен в нашем изменчивом мире. Где гарантия, что при своих миссионерских темпах баптизм не станет уже в этом веке «традиционной» религией России (а те, кто миссионерством пренебрегают, с «традиционностью» распрощаются)?
Некоторое недоумение вызывает лишь тон интервью – кремлевский чиновник говорит о церковных делах с пренебрежительной легкостью «своего человека». Никаких тебе «ваше преподобие» и «их святейшество». Но ведь РПЦ сама стремилась в крепкие объятия государства, а такие объятия предполагают долю фамильярности. Между своими какие политесы? Православию к начальственным окрикам не привыкать. Но зачем отчитывать через прессу, да еще заграничную, не проще ли было вызвать на ковер?
Публичность разборки – главный признак того, что дух капитализма укоренился в государственно-церковных отношениях. Как в наше время заключаются крупные сделки? По первому делу бросают пробный шар. Или, как принято говорить на Западе, допускают утечку информации. У нас капитализм дикий, таковы и нравы. Поэтому кремлевский начальник дал информации утечь, даже не потрудившись спрятаться за обычный псевдоним «высокопоставленного источника в Кремле». Отсюда и безапелляционность тона. Как это водится у «новых русских» - прежде чем начать торг, нелишне припугнуть. «Религиозная политика – это деньги…», – мимоходом роняет Мейер. Лучше не скажешь.
Ссылки на другие материалы в InterNet по этой теме
RSS