...Мне хотелось критически расмотреть этот Закон с точки зрения не просто человека, не принадлежащего ни к одной их конфессий, а активно и публично выражающего свое мнение атеиста, т.е. гражданина, к которому этот закон должен иметь самое прямое отношение...
Комментарии отключены
1-7
Псевдоним: Aidar
17:07 09/10/2009
Европейский Суд по правам человека
ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
КИМЛЯ И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИИ
(Жалобы №№ 76836/01 и 32782/03)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
СТРАСБУРГ
1 октября 2009 года
Это решение вступит в законную силу при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 2 Статьи 44 Конвенции. В него могут быть внесены редакционные правки.
В деле «Кимля и другие против России»
Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая палатой в составе:
Кристоса Розакиса, Председателя,
Нины Важич,
Анатолия Ковлера,
Элизабет Штейнер,
Ханлара Гаджиева,
Дина Шпильмана,
Сверре Эрика Йебенса, судей,
и Андрэ Вомпака, заместителя Секретаря секции,
проведя закрытое совещание 10 сентября 2009 года,
вынес следующее постановление, принятое в тот же день:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело инициировано двумя жалобами (№№ 76836/01 и 32782/03) против Российской Федерации, которые подали в Суд в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее «Конвенция») двое российских граждан, г-н Евгений Николаевич Кимля и г-н Айдар Рустэмович Султанов («первый и второй заявители»), а также российская религиозная группа «Саентологическая Церковь Нижнекамска» («церковь-заявитель»). Жалобы были поданы 17 августа 2001 года и 2 октября 2003 года соответственно.
2. Интересы заявителей в Суде представляли г-н П. Ходкин, адвокат, практикующий в Ист-Гринстеде (Соединенное Королевство), а также г-жа Г. Крылова и г-н М. Кузьмичев, адвокаты, практикующие в Москве. Российское Правительство («Правительство») представлял г-н П. Лаптев, бывший Представитель Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека.
3. В данном деле заявители жаловались на решения властей страны об отказе в государственной регистрации религиозных групп заявителей в качестве юридических лиц.
4. Решением от 9 июня 2005 года Суд объединил жалобы заявителей и признал их частично приемлемыми.
5. Правительство представило свои объяснения по существу дела (Правило 59 § 1 Регламента Суда). Заявители свои объяснения не представляли.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
6. Первый заявитель, г-н Кимля, 1977 года рождения, проживает в городе Сургут (Ханты-Мансийский автономный округ). Он является президентом Саентологической Церкви Сургута.
7. Второй заявитель, г-н Султанов, 1965 года рождения, проживает в городе Нижнекамск (Республика Татарстан). Он является соучредителем и членом Саентологической Церкви Нижнекамска, религиозной группы без статуса юридического лица, которая является третьим заявителем.
A. Безуспешная попытка зарегистрировать Саентологическую Церковь Сургута
8. В 1994 году первый центр по изучению Дианетики (вероучения Церкви Саентологии) был открыт в г. Сургуте и получил государственную регистрацию в качестве общественной неправительственной организации под названием «Сургутский центр «Дианетика».
9. В 1995 году был принят новый российский закон о неправительственных организациях . Закон требовал, чтобы все неправительственные организации, учрежденные до его принятия, были перерегистрированы до 1 июля 1999 года. Центр обратился с заявлением о перерегистрации. Однако 23 июля 1999 года в удовлетворении заявления было отказано на том основании, что цели организации были носили религиозный характер. 23 ноября 1999 года Управление юстиции Ханты-Мансийского автономного округа («Управление юстиции») обратилось в суд с заявлением о ликвидации центра.
10. Центр обратился с заявлением о регистрации в качестве некоммерческое партнерства в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. 4 октября 1999 года заместитель главы администрации Сургута отклонил заявление со ссылкой на религиозный характер целей центра.
11. 2 января 2000 года первый заявитель вместе со своими единоверцами принял решение учредить «Саентологическую группу г. Сургута» и проводить воскресные службы на постоянной основе. На следующем собрании, состоявшемся 1 июля 2000 года, первый заявитель и другие верующие приняли решение об учреждении местной религиозной организации «Саентологическая Церковь г. Сургута» (далее «Церковь Сургута»).
12. 15 августа 2000 года десять учредителей, включая первого заявителя, обратились в Министерство юстиции с заявлением о регистрации местной религиозной организации с образованием юридического лица.
13. 14 сентября 2000 года Министерство юстиции отказало в регистрации, сформулировав свой отказ следующим образом:
«Вами не представлен документ, подтверждающий существование религиозной группы на данной территории на протяжении не менее пятнадцати лет, выданный органом местного самоуправления, либо документ, подтверждающий вхождение в централизованную религиозную организацию, выданный руководящим органом данной организации, что не соответствует требованию п.5 ст.11 Федерального Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях.
Отказ в регистрации не является препятствием для повторной подачи заявления при условии устранения оснований для отказа».
14. 17 октября 2000 года первый заявитель обжаловал это решение в Ханты-Мансийском городском суде. Он заявил, что его конституционное право на свободу совести было нарушено и что интересы его религиозной группы были ущемлены. Ввиду отсутствия статуса юридического лица его религиозная группа не могла производить, экспортировать и импортировать религиозную литературу и предметы религиозного назначения, владеть имуществом на правах собственности, проводить благотворительные программы или учреждать организации для осуществления религиозных целей.
15. 25 декабря 2000 года Ханты-Мансийский городской суд отказал в удовлетворении жалобы. Суд установил, что Управление юстиции справедливо отказало Церкви Сургута в регистрации, поскольку она не представила документ, подтверждающий ее существование в регионе не менее пятнадцати лет. Что касается ссылки первого заявителя на Конституцию, суд посчитал, что она «надумана и не может быть принята судом во внимание». Иные объяснения не последовали.
16. 21 февраля 2001 года суд Ханты-Мансийского автономного округа оставил в силе решение от 25 декабря 2000 года. Суд вновь указал, что ссылки заявителя на решение Конституционного суда и Конституцию Российской Федерации были «необоснованными».
17. 18 января 2002 года Президиум суда Ханты-Мансийского автономного округа возбудил надзорное производство по ходатайству первого заявителя, отменил оспариваемые судебные постановления и направил дело в городской суд на новое рассмотрение. Суд отметил, что Управление юстиции должно было «оставить заявление без рассмотрения» до тех пор, пока не будут предоставлены все документы, требуемые по закону.
18. 16 мая 2002 года Ханты-Мансийский городской суд назначил экспертизу религиозного учения Церкви Сургута и приостановил производство по делу. 24 июля 2002 года суд Ханты-Мансийского автономного округа оставил это решение в силе в апелляционной инстанции.
19. 22 ноября 2004 года Ханты-Мансийский городской суд возобновил производство по делу и в тот же день вынес новое решение, согласно которому отказ зарегистрировать Церковь Сургута был незаконным, поскольку ввиду отсутствия документа, подтверждающего существование заявителя на данной территории в течение пятнадцати лет, Управление юстиции должно было оставить заявление о регистрации «без рассмотрения». Суд обязал Управление юстиции зарегистрировать Церковь Сургута.
20. 18 января 2005 года суд Ханты-Мансийского автономного округа отменил решение в части обязания зарегистрировать Церковь Сургута на том основании, что первый заявитель не предоставил все документы, требуемые согласно Закону о религиях. Это обстоятельство суд Ханты-Мансийского автономного округа счел препятствием к регистрации Церкви Сургута в качестве юридического лица.
Б. Безуспешная попытка зарегистрировать «Саентологическую Церковь Нижнекамска»
21. 28 октября 1998 года второй заявитель и его единоверцы решили учредить «Саентологическую Церковь Нижнекамска» в качестве местной религиозной группы.
22. 23 декабря 1999 года церковь-заявитель обратилась в государственную Регистрационную палату Республики Татарстан (далее - «Регистрационная палата») с заявлением о регистрации в качестве местной религиозной организации.
23. В письме от 17 апреля 2000 года Регистрационная палата проинформировала второго заявителя о том, что срок рассмотрения заявления о регистрации был продлен на шесть месяцев с 13 января 2000 года для того, чтобы власти могли провести религиоведческую экспертизу.
24. Письмом от 7 сентября 2001 года заместитель председателя Регистрационной палаты проинформировал президента церкви-заявителя о том, что заявление о регистрации было отклонено «в связи с тем, что до настоящего времени отсутствуют результаты религиоведческой экспертизы, на которую были направлены документы церкви-заявителя».
25. Второй заявитель обжаловал отказ в регистрации в суде.
26. 21 декабря 2001 года Нижнекамский городской суд Республики Татарстан отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя, сославшись на отсутствие спорного вопроса как такового, поскольку власти еще не провели религиоведческую экспертизу и заявление о регистрации еще не было рассмотрено по существу.
27. 21 января 2002 года Верховный суд Республики Татарстан (далее «Верховный суд») отменил решение от 21 декабря 2001 года и направил дело в городской суд на новое рассмотрение.
28. 7 марта 2002 года Нижнекамский городской суд повторно отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя. Суд постановил, что отказ был обоснованным, поскольку внутриведомственный приказ № 254 Министерства здравоохранения РФ от 19 июня 1996 года запрещает использование методов Саентологии в системе здравоохранения.
29. 18 апреля 2002 года Верховный суд Республики Татарстан отменил решение от 7 марта 2002 года и направил дело в городской суд на новое рассмотрение. Суд установил, что отсутствие религиоведческой экспертизы не является законным основанием для отказа в регистрации, а внутриведомственный приказ министерства находился в иерархическом подчиненении российским законам и поэтому не может служить основанием для ограничении гражданских прав.
30. 28 мая 2002 года Нижнекамский городской суд удовлетворил жалобу второго заявителя и установил, что отказ в регистрации церкви-заявителя был незаконным. Суд отметил, что заявление о регистрации было подано в декабре 1999 года, однако «до настоящего времени религиозную организацию по надуманным причинам не регистрируют, хотя Федеральным законом закреплен исчерпывающий перечень оснований для отказа в государственной регистрации». Суд также постановил, что проведение религиоведческой экспертизы не было обязательным, и что отсутствие такой экспертизы не может быть приведено в качестве основания для отказа в регистрации, поскольку это нарушает права граждан. 4 июля 2002 года Верховный суд оставил это решение в силе.
31. 1 июля 2002 года полномочия принимать решения о регистрации религиозных организаций были переданы от Регистрационной палаты Главному управлению Министерства юстиции РФ по Республике Татарстан (далее «Управление юстиции»). В этой связи 25 июля 2002 года заявление о регистрации церкви-заявителя и относящиеся к нему документы также были переданы в Управление юстиции.
32. 13 августа 2002 года Нижнекамский городской суд направил копию своего решения от 28 мая 2002 года в Управление юстиции для исполнения. Однако Управление юстиции отказалось зарегистрировать церковь-заявителя на том основании, что оно не являлось законным правопреемником Регистрационной палаты.
33. Второй заявитель обратился в Нижнекамский городской суд с просьбой разъяснить решение от 28 мая 2002 года, указав конкретно, какой именно государственный орган должен был выполнить решение суда с учетом того обстоятельства, что полномочия Регистрационной палаты по регистрации религиозных организаций были переданы Управлению юстиции с 1 июля 2002 года в связи с изменениями в законе.
34. 4 сентября 2002 года церковь-заявитель вновь обратилась в Управление юстиции с заявлением о предоставлении ей статуса юридического лица в соответствии с решением от 28 мая 2002 года.
35. 10 октября 2002 года городской суд постановил, что разъяснение решения не требовалось, т.к. «каких-либо неясностей в решении не усматривается». Суд также отметил, что в случае ненадлежащего исполнения решения суда либо нарушения гражданских прав второго заявителя государственными чиновниками он может обратиться в суд «на общих основаниях».
36. Второй заявитель обжаловал решение от 10 октября 2002 года в Верховном суде Республики Татарстан. Однако, как выяснилось, его жалоба так и не была рассмотрена, т.к. к тому времени дело было направлено председателю Верховного суда Республики Татарстан в связи с ходатайством о возбуждении надзорного производства, поданным Управлением юстиции (см. ниже).
37. 14 октября 2002 года второй заявитель подал в суд на Управление юстиции в связи с тем, что Управление юстиции не исполняло вступившее в законную силу решение суда от 28 мая 2002 года и не регистрировало церковь-заявителя. Судя по всему, производство по данному делу было приостановлено в связи с рассмотрением надзорной жалобы (см. ниже).
38. 16 октября 2002 года начальник Управления юстиции обратился к исполняющему обязанности председателя Верховного суда Республики Татарстан с просьбой внести протест в порядке надзора на решение Нижнекамского городского суда от 28 мая 2002 года с целью его отмены.
39. 12 ноября 2002 года председатель Верховного суда Республики Татарстан внес протест в порядке надзора в Президиум Верховного суда. 27 ноября 2002 года Президиум Верховного суда Республики Татарстан удовлетворил протест, отменил решения от 28 мая и 4 июля 2002 гг. и направил дело на новое рассмотрение. Президиум Верховного суда установил, что религиоведческая экспертиза была обязательным условием для государственной регистрации такой малоизвестной религиозной организации, как церковь-заявитель.
40. 28 ноября 2002 года Экспертный совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Совете по делам религий при Кабинете Министров Республики Татарстан по запросу Управления юстиции представил экспертное заключение по вопросу о том, является ли церковь-заявитель религиозной организацией. В своем заключении Экспертный совет пришел к выводу о том, что Саентология является религией. Однако Экспертный совет рекомендовал отказать Церкви в государственной регистрации, поскольку она была учреждена на территории Республики Татарстан совсем недавно.
41. 8 января 2003 года Управление юстиции постановило, что заявление о регистрации должно быть оставлено «без рассмотрения» ввиду отсутствия документа, подтверждающего существование церкви-заявителя на территории Татарстана в течение пятнадцати лет.
42. 25 февраля 2003 года Городской суд вынес новое постановление в отношении требований второго заявителя. Суд установил:
«[Второй заявитель] считает, что отказ в регистрации был незаконным и нарушает его право на свободу совести и вероисповедания. Суд с этим не может согласиться… Ни [второму заявителю], ни кому-либо другому не запрещается и не препятствуется исповедовать Саентологию единолично или совместно с другими. Отказом в предоставлении статуса юридического лица может быть нарушено лишь право гражданина на объединение…
Судом установлено, что лица, исповедующие саентологическую религию, появились в Нижнекамске в конце 90-х гг. В 1999 году группа, в которую входит и [второй заявитель], решила создать религиозную организацию «Саентологическая церковь г. Нижнекамска» и зарегистрировать ее как юридическое лицо… Со ссылкой на отсутствие заключения религиоведческой экспертизы Регистрационная палата отказала в регистрации. [Второй заявитель] обжаловал это решение в суд… За время рассмотрения дела регистрирующим органом, принимающим решение о регистрации религиозной организации, стало Управление юстиции, которое… оставило заявление саентологов г. Нижнекамска без рассмотрения, ссылаясь на существование религиозной группы на территории г. Нижнекамска менее пятнадцати лет…
Основанием, препятствующим регистрации, является существование религиозной группы менее пятнадцати лет. И хотя наличие этого обстоятельства влечет согласно ст. 11 Закона о религиях оставление заявления без рассмотрения, а не отказ в регистрации, и то и другое в конечном итоге ведет к тому, что зарегистрировать данную организацию нельзя. Поэтому, при том, что результат принятого Регистрационной палатой решения верен (зарегистрировать организацию нельзя), суд не может по формальным основанием обязать Управление юстиции нарушить Закон о религиях и зарегистрировать организацию, тем более, что оно уже исправило ошибку Регистрационной палаты и приняло решение в соответствие с требованиями Закона о религиях».
43. 3 апреля 2003 года Верховный суд оставил это решение в силе.
44. 28 мая 2003 года городской суд отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя на неисполнение Управлением юстиции решения от 28 мая 2002 года (см. выше). Суд установил, что решение в пользу второго заявителя было отменено в порядке надзора и окончательное решение Верховного суда от 3 апреля 2002 года исключает всякие основания для требования обязать Управление юстиции зарегистрировать церковь-заявителя. 3 июля 2003 года Верховный суд Республики Татарстан оставил без изменения решение от 28 мая 2003 года.
45. В октябре 2004 года полномочия осуществлять регистрацию религиозных организаций были переданы новому органу - Федеральной регистрационной службе. Второй заявитель подал заявление о регистрации в местное отделение нового органа. 18 февраля 2005 года Главное управление Федеральной регистрационной службы по Республике Татарстан отказалось рассматривать заявление, указав церкви-заявителю на ранее принятые Управлением юстиции решения об отказе в регистрации на основании «Правила пятнадцати лет».
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ВНУТРЕННЕЕ ПРАВО И СООТВЕТСТВУЮЩАЯ ВНУТРЕННЯЯ ПРАКТИКА
A. Конституция Российской Федерации
46. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от индивидуальных особенностей, в т.ч. и религиозных убеждений. Конституция запрещает любые формы ограничения прав человека по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ст. 19).
47. Статья 28 гарантирует свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
Б. Закон о свободе совести и о религиозных объединениях
1. Принятие нового закона о свободе совести и о религиозных объединениях
48. 1 октября 1997 года был принят Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» № 125-ФЗ от 26 сентября 1997 года («Закон о религиях»). Это закон заменил собой закон СССР «О свободе вероисповедания и религиозных организациях» от 1 октября 1990 года и закон РСФСР о свободе вероисповедания от 25 октября 1990 года.
49. В своей преамбуле Закон о религиях признает «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также уважает «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Пункт 3 ст. 2 гласит, что «ничто в законодательстве о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях не должно истолковываться в смысле умаления или ущемления прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, гарантированных Конституцией Российской Федерации или вытекающих из международных договоров Российской Федерации».
50. 19 сентября 1997 года на заседании Государственной Думы Российской Федерации (нижняя палата российского парламента) председатель Думского комитета по делам общественных и религиозных организаций (и один из авторов Закона о религиях) В. Зоркальцев выступил со следующим заявлением перед голосованием за принятие Закона о религиях:
«И все же я напомню суть этого закона. Она состоит в том, что закон создает барьер на пути религиозной экспансии в Россию, препятствует развитию тоталитарных сект, ограничивает действие иностранных миссионеров и при всем этом создает условия для деятельности наших традиционных религий и конфессий… Уверены, что практика применения этого закона поможет решить проблемы, которые стоят сейчас и перед обществом, и перед государством, и перед [Русской православной] церковью... Я хотел бы сослаться и на то, что примечательно, что все конфессии, представители которых [возражали против отдельных положений Закона] имеют свои руководящие центры за рубежом. Я это говорю для тех, кто сегодня считает наш закон неприемлемым и собирается голосовать против него. И я хочу поставить вопрос: с кем вы, дорогие коллеги?»
2. Религиозные группы и религиозные организации: определения и объем прав
51. «Религиозное объединение» - общее обозначение любого добровольного объединения граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованного в целях совместного исповедания и распространения веры, которое совершает богослужения, другие религиозные обряды и церемонии и обучает религии и дает религиозное воспитание своим последователям (Пункт 1 ст. 6). Религиозные объединения могут создаваться в форме религиозных групп или религиозных организаций (Пункт 2 ст. 6.).
52. «Религиозной группой» признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица (п. 1 ст. 7). Образование религиозной группы, если имеется намерение в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, требует уведомления местной администрации (п. 2 ст. 7). Религиозные группы имеют право совершать богослужения, другие религиозные обряды и церемонии, а также осуществлять обучение религии и религиозное воспитание своих последователей (п. 3 ст. 7).
53. В отличие от религиозной группы, «религиозной организацией» признается добровольное объединение граждан Российской Федерации и иных лиц, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица (п. 1 ст. 8).
54. Следующими правами обладают только религиозные организации:
•право на налоговые и иные льготы, финансовую и иную помощь в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории, а также преподавание в образовательных учреждениях (п. 3 ст. 4);
•правона создание образовательных учреждений и, с согласия родителей и детей, возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы (п.п. 3, 4 ст. 5);
•правона основание и содержание культовых зданий и сооружений, предназначенных для богослужений или паломничества (п. 1 ст. 16);
•право на проведение религиозных обрядов - по просьбам находящихся в них граждан - в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы (п. 3 ст. 16);
•право на производство, приобретение, экспорт, импорт и распространение религиозной литературы, печатных, аудио- и видеоматериалов и иных предметов религиозного назначения (п. 1 ст. 17);
•право на осуществление благотворительной деятельности как непосредственно, так и путем учреждения благотворительных организаций (п. 1 ст. 18);
•право на создание межэтнических организаций, образовательных учреждений, а также учреждение средств массовой информации (п. 2 ст. 18);
•право на установление и поддержание международных связей и контактов в целях паломничества, участия в собраниях и других мероприятиях, приглашения для этих целей иностранных граждан (п. 1 ст. 20);
•право иметь в собственности здания, земельные участки, объекты производственного, социального, благотворительного назначения, иное имущество, денежные средства и предметы религиозного назначения, включая право на безвозмездное получение имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности, на которое не может быть обращено взыскание по претензиям кредиторов (п.п. 1-5 ст. 21);
•право на безвозмездное использование государственной и иной собственности в религиозных целях (ст. 22);
•право на создание собственных предприятий и осуществление предпринимательской деятельности (ст. 23); и
•право на заключение трудовых договоров с работниками (ст. 24).
55. Кроме того, следующие права предоставляются исключительно религиозным организациям и никаким другим нерелигиозным организациям:
•право учреждать организации, издающие богослужебную литературу и производящие предметы культового назначения (п. 2 ст. 17);
•право создавать учреждения профессионального религиозного образования для подготовки служителей и религиозного персонала (п. 1 ст. 19); и
•право приглашать иностранных граждан в целях занятия профессиональной, в том числе проповеднической, религиозной деятельностью (п. 2 ст. 20).
3. Регистрация религиозной организации
56. Пункт 1 ст. 9 предусматривает, что учредителями религиозной организации могут быть не менее десяти граждан Российской Федерации, объединенных в религиозную группу, у которой имеется подтверждение ее существования на данной территории на протяжении не менее пятнадцати лет, выданное органами местного самоуправления, или подтверждение о вхождении в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, выданное указанной организацией. Религиозная организация подает заявление о государственной регистрации в местное управление юстиции (п. 2 ст. 11).
57. В случае непредставления учредителями религиозной организации документов, предусмотренных законом, в том числе и подтверждения, указанного в п. 1 ст. 9, орган, принимающий решение о государственной регистрации, вправе оставить заявление без рассмотрения с уведомлением об этом заявителя (п. 9 ст. 11).
58. Религиозной организации может быть отказано в государственной регистрации, в частности, если ее цели и деятельность противоречат Конституции Российской Федерации и законодательству или устав и другие учредительные документы организации не соответствуют требованиям законодательства Российской Федерации. Отказ может быть обжалован в суд (ст. 12).
В. Судебная практика российских судов
1. Конституционный Суд Российской Федерации
59. В деле о проверке конституционности требования Закона о религиях о том, что все религиозные организации, созданные до его вступления в силу, должны подтвердить свое существование на протяжении не менее пятнадцати лет, Конституционный суд установил (Постановление № 16-П от 23 ноября 1999 г. по делу Религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь прославления»):
«...Из статьи 28 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 13 (часть 4), 14, 19 (части 1 и 2) и 30 (часть 1) следует, что свобода вероисповедания предполагает свободу создания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства, в силу чего федеральный законодатель… вправе урегулировать гражданско-правовое положение религиозных объединений, в том числе условия признания религиозного объединения в качестве юридического лица, порядок его учреждения, создания, государственной регистрации, определить содержание правоспособности религиозных объединений.
При этом законодатель, учитывая исторически сложившийся в России многоконфессиональный уклад, обязан соблюдать положение статьи 17 (часть 1) Конституции Российской Федерации о том, что в Российской Федерации гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Вводимые им меры, относящиеся к учреждению, созданию и регистрации религиозных организаций, не должны искажать само существо свободы вероисповедания, права на объединение и свободы деятельности общественных объединений, а возможные ограничения, затрагивающие эти и иные конституционные права, должны быть оправданными и соразмерными конституционно значимым целям.
В демократическом обществе с присущим ему религиозным плюрализмом, как следует из… Статьи 9 (пункт 2) Конвенции… ограничения могут быть предусмотрены законом, если это необходимо в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. Государство вправе предусмотреть определенные преграды, с тем чтобы не предоставлять статус [религиозным объединениям] автоматически, не допускать легализации [объединений граждан], нарушающих права человека и совершающих незаконные и преступные деяния, а также воспрепятствовать миссионерской деятельности (в том числе в связи с проблемой прозелитизма), если она несовместима с уважением к свободе мысли, совести и религии других и к иным конституционным правам и свободам, а именно сопровождается предложением материальных или социальных выгод с целью вербовки новых членов в церковь, неправомерным воздействием на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении, психологическим давлением или угрозой применения насилия и т.п. На это, в частности, обращается внимание в Постановлении Европейского парламента от 12 февраля 1996 года о сектах в Европе и в Рекомендации Совета Европы N 1178 (1992) о сектах и новых религиозных движениях, а также в Постановлениях Европейского суда по правам человека от 25 мая 1993 года ([дело Коккинакис против Греции] Series А no.260-А) и от 26 сентября 1996 года ([дело Мануссакис против Греции] Сборник постановлений и решений, 1996-IV), разъяснивших характер и масштаб обязательств государства, вытекающих из Статьи 9 названной Конвенции…
8. ... Согласно… Закон[у] РСФСР «О свободе вероисповеданий» (в редакции Федерального закона от 27 января 1995 года), все религиозные объединения, как региональные, так и централизованные, в качестве юридических лиц на равных основаниях уже имели права, которые затем были закреплены и Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях»…
При таких обстоятельствах законодатель не мог лишить определенную часть учрежденных и обладающих полной правоспособностью религиозных организаций возможности пользоваться уже принадлежавшими им правами на том лишь основании, что они не имеют подтверждения о пятнадцатилетнем сроке существования. Применительно к ранее созданным религиозным организациям это было бы несовместимо с принципом равенства, конкретизированным в статьях 13 (часть 4), 14 (часть 2) и 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, и явилось бы недопустимым ограничением свободы вероисповедания (статья 28), а также свободы учреждения и деятельности общественных объединений (статья 30)…»
60. Позже Конституционный суд подтвердил вышеуказанную позицию в своем определении № 46-О от 13 апреля 2000 года по делу религиозного объединения «Независимый российский регион Общества Иисуса», а также в определении № 7-О от 7 февраля 2002 года по делу религиозного объединения «Московское отделение Армии спасения».
61. 9 апреля 2002 года Конституционный Суд вынес определение № 113 О по делу Зайковой и других заявителей. Заявители по указанному делу входили в религиозную группу «Саентологическая церковь города Ижевска», на чье заявление о приобретении статуса юридического лица был получен отказ в связи с отсутствием документа, подтверждающего ее существование в Ижевске на протяжении пятнадцати лет. Конституционный суд отметил, что препятствий для создания и осуществления деятельности религиозного объединения без государственной регистрации не имеется, но в этом случае оно не будет пользоваться правами и льготами, предусмотренными исключительно для религиозных организаций пунктами 3 и 4 статьи 5, пунктом 5 статьи 13, статьями 15–24 Закона о религиях (п. 2 определения). Однако суд отказался рассматривать вопрос о конституционности, т.к. заявители не обжаловали отказ в суд общей юрисдикции.
2. Челябинский областной суд
62. При рассмотрении жалобы г-на К на отказ территориального управления юстиции в регистрации местной организации Свидетелей Иеговы в качестве юридического лица (гр. дело № 4507), Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда постановила:
«Из статьи 28 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 13 (часть 4), 14, 19 (части 1 и 2) и 30 (часть 1) следует, что свобода вероисповедания предполагает свободу создания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства…
Религиозные группы осуществляют свою деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица, однако если граждане образовали религиозную группу с намерением в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, то они уведомляют о ее создании и начале деятельности органы местного самоуправления…
Из приведенных положений следует, что не существует юридических препятствий для того, чтобы религиозное объединение - в целях совместного исповедания и распространения веры - создавалось и действовало без государственной регистрации, однако при этом оно не будет обладать статусом юридического лица и пользоваться обусловленными им правами и льготами, предусмотренными названным Федеральным законом для религиозных организаций (пункты 3 и 4 статьи 5, пункт 5 статьи 13, статьи 15 - 24), т.е. такими коллективными правами, которые граждане реализуют совместно с другими гражданами и именно через религиозную организацию, наделенную статусом юридического лица, но не каждый в отдельности или через религиозную группу.
Поэтому, уже сам факт того, что местной религиозной организации было незаконно отказано в регистрации, создает препятствия для г-на К и его единоверцев в осуществлении конституционных прав…»
Г. Заключения Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации
63. 22 апреля 1999 года Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, профессор О. Миронов опубликовал свое Заключение «О проверке соответствия федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» международно-правовым обязательствам Российской Федерации» от 25 марта 1999 года. В этом заключении, в частности, указано следующее:
«… ряд положений Закона вступает в противоречие с принципами, установленными упомянутыми международно-правовыми документами, и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский Суд по правам человека. По сути дела эти нормы и не могут действовать на территории Российской Федерации, исходя из примата над внутренним законодательством правил, установленных международными договорами, что предусмотрено Конституцией РФ (ч. 4 ст. 15)…
Противоречит как Европейской конвенции, так и прецедентам органов Совета Европы, являющимся важным источником «европейского» права, проводимое в Законе (ст. ст. 6 и 7) разграничение между религиозными объединениями и религиозными группами. В соответствии с п. 1 ст. 7 Закона, религиозные группы, в отличие от религиозных [организаций], не подлежат государственной регистрации и не пользуются правами юридического лица.
Закон, кроме того, проводит различие между «традиционными» религиозными организациями и религиозными организациями, у которых отсутствует «документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории не менее пятнадцати лет» (п. 1 ст. 9 Закона). «Нетрадиционные» религиозные организации лишены многих прав…»
64. 20 мая 2002 года Уполномоченный по правам человека выпустил специальный доклад о выполнении Россией обязательств, принятых при вступлении в Совет Европы. В докладе, среди прочего, говорится:
«Среди обязательств, взятых на себя Россией при вступлении в Совет Европы, присутствовало также приведение в соответствии с европейскими нормами законодательства о свободе совести и вероисповедания. [Закон о религиях], принятый 26 сентября 1997 года, после присоединения Российской Федерации к Совету Европы, не учел как существующие нормы международного права, так и его общепризнанные принципы.
В качестве государства-участника Европейской Конвенции о защите основных прав и свобод человека Россия взяла на себя четко сформулированные обязательства в сфере защиты права на свободу совести и вероисповедания. Ряд положений [Закона о религиях] вступает в противоречие с принципами, установленными Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский Суд по правам человека...
Ряд других положений закона устанавливает нормы, по сути ведущие к дискриминации некоторых конфессий на практике. Противоречит как Европейской конвенции, так и прецедентам органов Совета Европы, являющимся важным источником европейского права, проводимое в Законе (ст. ст. 6 и 7) разграничение между религиозными объединениями и религиозными группами. В соответствии с п. 1 ст. 7 Закона религиозные группы, в отличие от религиозных объединений, не подлежат государственной регистрации и не пользуются правами юридического лица. Закон, кроме того, проводит различие между «традиционными» религиозными организациями и религиозными организациями, у которых отсутствует «документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории не менее пятнадцати лет» (п. 1 ст. 9 Закона). «Нетрадиционные» религиозные организации лишены многих прав...
При нынешней ситуации нельзя исключать решений Европейского Суда по правам человека не в пользу России по делам, связанным со свободой вероисповедания и религиозных убеждений».
III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ДОКУМЕНТЫ СОВЕТА ЕВРОПЫ
65. В Информационном докладе Комиссии ПАСЕ по соблюдению обязательств государствами-членами Совета Европы («Комиссия по мониторингу» - док. № 8127) в части, касающейся соблюдения обязательств Российской Федерацией, указано:
«26. Еще одним обязательством, взятым Россией при вступлении, было принятие нового закона о свободе религии. Такой закон действительно был принят, однако, к сожалению, он, как представляется, далеко не во всем отвечает стандартам Совета Европы по этому вопросу...
27. Новый закон о свободе совести и о религиозных объединениях вступил в силу 1 октября 1997 года после переработки в связи с вето, наложенным президентом на первый вариант. Хотя закон действительно предусматривает надлежащую защиту права человека исповедовать или не исповедовать религию по своему выбору, он содержит ряд других положений, которые, как представляется, не соответствуют международным нормам и международным договорным обязательствам России. Закон, в частности, устанавливает две категории религиозных объединений: более привилегированные “религиозные организации» и менее привилегированные “религиозные группы». Религиозные группы, в отличие от религиозных организаций, не обладают статусом юридического лица и не пользуются связанными с этим статусом правами, такими, как владение собственностью, заключение контрактов и наем служащих. Кроме того, им прямо запрещено управлять школами или приглашать иностранцев в Россию. Религиозные организации такими правами обладают, но для признания их таковыми необходимо, чтобы они либо были отнесены к категории “традиционных» религий, либо существовали на территории России в качестве зарегистрированной религиозной группы не менее пятнадцати лет, что должно быть заверено местными органами власти. Фактически с вступлением в силу этого закона появилась третья категория религиозных объединений: религиозные группы, зарегистрированные органами власти на данную дату (менее пятнадцати лет), которые уже имеют статус юридического лица, могут сохранить этот статус и связанные с ним права при условии ежегодной перерегистрации в органах власти. Эти положения могут привести к дискриминации, особенно нетрадиционных религий, подрывая тем самым принцип равенства религий перед законом. Для обеспечения соответствия стандарта Совета Европы некоторые из этих положений, по всей видимости, нуждаются в пересмотре...»
66. В Докладе Комиссии по мониторингу о выполнении Российской Федерацией своих обязательств (док. 9396) в соответствующей части указано:
«95. Российская Конституция гарантирует свободу совести и вероисповедания (ст. 28); равенство религиозных объединений перед законом и отделение церкви от государства (ст. 14); и предоставляет защиту от дискриминации по признаку религии (ст. 19). Закон о свободе вероисповедания, принятый в декабре 1990 года, привел к существенному возрождению религиозной деятельности в России. По мнению религиозных организаций в Москве, этот закон ознаменовал собой новую эру и привел к возрождению церквей. На смену этому закону 26 сентября 1997 года пришел новый Федеральный закон о свободе совести и о религиозных объединениях. Этот закон подвергся критике как в стране, так и за рубежом в связи с неуважением к принципу равенства религий.
96. 6 ноября 1997 года г-н Аткинсон и другие предложили принять резолюцию (док. № 7957, который был направлен в Комиссию по правовым вопросам Представлением № 2238), в которой они утверждали, что новое законодательство о свободе совести и религиозных объединениях противоречит Европейской Конвенции о правах человека, Конституции России и обязательствам, принятым на себя Россией при вступлении [в Совет Европы]. В феврале 2001 года Уполномоченный по правам человека Олег Миронов также признал, что многие статьи закона 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях» не соответствуют международным обязательствам России в области прав человека. По его словам, некоторые из положений закона привели к дискриминации различных религиозных конфессий, вследствие чего в них должны быть внесены изменения.
97. В своей преамбуле Закон признает «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также уважает «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Далее закон проводит разграничения между «религиозными организациями» по признаку их существования с 1982 года, а также между ними и третьей категорией объединений под названием «религиозные группы». Права религиозных организаций, существовавших менее пятнадцати лет, а также права религиозных групп, ущербны в юридической и налоговой сферах, а их деятельность ограничена».
67. В Резолюции ПАСЕ «Российский закон о религии» № 1278 (2002) от 23 апреля 2002 года, среди прочего, отмечается:
«1. Новый российский закон о религии вступил с силу 1 октября 1997 года, заменяя и отменяя закон от 1990 года, который в целом характеризовался как весьма либеральный. Высказывалась определенная озабоченность в отношении содержания нового закона и практики его применения. Решения Конституционного суда Российской Федерации от 23 ноября 1999 года, 13 апреля 2000 года и 7 февраля 2002 года, а также перерегистрация религиозных объединений на федеральном уровне, успешно завершенная Министерством юстиции 1 января 2001 года, способствовали решению лишь некоторых из этих проблем.
2. Закон, хотя и является приемлемой основой для деятельности большинства религиозных объединений, тем не менее, может быть усовершенствован. Несмотря на то, что Конституционный суд РФ уже ограничил применение так называемого «Правила пятнадцати лет», которое первоначально серьезно урезало права религиозных групп, оказавшихся не в состоянии доказать факт своего существования на территории РФ в течение пятнадцати лет до вступления в силу нового закона, полная отмена этой нормы, по мнению ряда таких групп, способствовала бы значительному улучшению законодательной базы…»
IV. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
68. В докладе «Свобода религии или убеждений: Законы, влияющие на структуризацию религиозных общин», который был подготовлен при содействии Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе для участников обзорной конференции ОБСЕ 1999 года, в частности, указано:
«Наиболее спорным в последнее время является положение о сроках, предусмотренное Российским Законом 1997 года о свободе совести и о религиозных объединениях. Если религиозная группа не связана ни с одной централизованной религиозной организацией, то, в соответствии с этим законом, она не может получить полноправный юридический статус, если она действует в стране менее пятнадцати лет. Наиболее удивительным в этом положении является то, что, насколько нам известно, во время принятия этого закона ни одно другое государство-участник ОБСЕ не предусматривало подобного срока ожидания (за исключением времени, необходимого для рассмотрения документов) по отношению к субъектам базового уровня… Российская Федерация приняла определенные меры для уменьшения дискриминации по отношению к небольшим группам, в частности, уменьшив количество требуемых доказательств пребывания в стране в предусмотренный период, и создав ограниченный юридический статус для религиозных групп до истечения 15-летнего срока. Однако проблемы остаются нерешенными в отношении небольших групп и конгрегаций, отколовшихся от Московского патриархата. И хотя ограниченный юридический статус лучше, чем ничего, он возводит значительные препятствии на пути расширения группы.
Такого рода положения о сроках рассмотрения и ожидания, очевидно, находятся в противоречии с обязательствами ОБСЕ о предоставлении религиозным группам юридического статуса хотя бы базового уровня. Формулировка этого обязательства в Венском итоговом документе (Принцип 16.3) означает, что конкретная форма юридического лица зависит от правовой системы, но возможность получать какую-нибудь из таких форм абсолютно необходима для согласия с принципами ОБСЕ. Отказ регистрировать религиозные группы, не удовлетворяющие данному 15-летнему требованию, очевидно, нарушает последнее. Авторы российского законодательства, судя по всему, пытались устранить этот дефект, предусмотрев ограниченный юридический статус, однако и такое положение дел не удовлетворяет требованиям ОБСЕ, поскольку такой ограниченный статус не позволяет выполнять важные религиозные функции. Отказ предоставлять полноправный статус ограничивает право исповедовать религию, а это нарушает Статью 9 Конвенции. Трудно согласиться с тем, что отказ предоставлять юридический статус на основании того, что организация не существовала во время предыдущего антирелигиозного коммунистического правительства, «необходим в демократическом обществе» или является пропорциональной реакцией, соответствующей законным государственным интересам…»
69. «Рекомендации по анализу законодательства о религии или вероисповедании» были подготовлены Консультативным советом экспертов по вопросам о свободе религии или вероисповедания ОБСЕ/БДИПЧ при содействии Европейской Комиссии за демократию через право (Венецианская комиссия), утверждены Венецианской комиссией на 59-том пленарном заседании (18-19 июня 2004 года) и одобрены Парламентской ассамблеей ОБСЕ на ежегодном заседании (5 - 9 июля 2004 года). В этом документе, среди прочего, даны следующие рекомендации:
«Законы о религиозных организациях, регулирующие приобретение правосубъектности посредством регистрации, инкорпорации и т.д., являются наиболее важными для религиозных организаций. Далее перечислены некоторые из наиболее серьезных проблем в этой области:
...
• Требование о действии организации в стране в течение продолжительного срока перед тем, как будет разрешена регистрация, является неуместным;
• Чрезмерно обременительные ограничения или задержки предшествующие приобретению правосубъектности, должны быть подвергнуты тщательному анализу…»
70. Соответствующие положения Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, провозглашенной Резолюцией 36/55 Генеральной ассамблеи 25 ноября 1981 года, гласят:
Статья 6
«В соответствии со статьей 1 настоящей Декларации и соблюдением положений пункта 3 статьи 1, право на свободу мысли, совести, религии или убеждений включает, в частности, следующие свободы:
а) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содержать места для этих целей;
б) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения;
в) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или убеждениями;
г) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в этих областях;
д) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой цели;
е) испрашивать и получать от отдельных лиц и организаций добровольные финансовые и иные пожертвования;
ж) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руководителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений;
з) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предписаниями религии и убеждениями;
и) устанавливать и поддерживать связи с отдельными лицами и общинами в области религии и убеждений на национальном и международном уровнях».
Статья 7
«Права и свободы, провозглашенные в настоящей Декларации, предоставляются национальным законодательством таким образом, чтобы каждый человек мог пользоваться такими правами и свободами на практике».
71. Соответствующий раздел Замечания общего порядка 22: Право на свободу мысли, совести и религии (Статья 18), подготовленного Управлением Верховного комиссара по правам человека (30 июля 1993 года, CCPR/C/21/Rev.1/Add.4), предусматривает:
«4. Свобода исповедовать религию или убеждения ... при отправлении культа, выполнении религиозных или ритуальных обрядов и учении охватывает весьма широкую сферу действий. Понятие «отправление культа» включает ритуальные и церемониальные акты, в которых вера проявляет себя непосредственно, а также различные обряды, присущие таким актам, включая строительство храма, использование ритуальных формул и предметов, демонстрацию символов и соблюдение праздников и дней отдыха... [П]рактика и учение, связанные с той или иной религией или убеждениями, включают осуществление таких мероприятий, неразрывно связанных с ведением религиозными группами своей основной деятельности, как, например, свободное назначение религиозных руководителей, священнослужителей и учителей, свободное создание семинарий или религиозных школ и свободное составление и распространение религиозных текстов или публикаций».
ПРАВО
I. ЗАЯВЛЯЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЕЙ 9, 10, 11 И 14 КОНВЕНЦИИ
72. Заявители жалуются, что разграничение между религиозными группами и религиозными организациями, проведенное в законе, с одной стороны, в совокупности с требованием документа, подтверждающего существование в течение как минимум пятнадцати лет на данной территории для приобретения правосубъектности в качестве религиозной организации, с другой стороны, нарушило их права, предусмотренные Статьями 9, 10 и 11 Конвенции по отдельности или во взаимосвязи со Статьей 14. Положения Конвенции, на которые ссылаются заявители, звучат следующим образом:
Статья 9: Свобода мысли, совести и религии
«1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.
2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.”
Статья 10: Свобода выражения мнения
«1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц...»
Статья 11: Свобода собраний и объединений
«1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими...
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц...»
Статья 14: Запрещение дискриминации
«Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку... религии, политических или иных убеждений... или по любым иным признакам.”
A. Предварительное возражение Правительства против того, что заявитель исчерпал все внутренние средства правовой защиты
73. В своих объяснениях, представленных после вынесения решения по вопросу о приемлемости жалобы, Правительство утверждало, что заявители могли обойтись без выполнения законного требования о подтверждении существования их религиозной группы на протяжении пятнадцати лет путем вхождения в состав централизованной религиозной организации перед обращением с заявлением о перерегистрации. Таким образом заявители могли достичь своих целей, не выходя за рамки внутригосударственной правовой системы.
74. Суд повторяет, что, согласно Правилу 55 Регламента Суда, любое возражение против приемлемости жалобы должно быть указано, насколько это позволяют характер возражения и обстоятельства, в письменных или устных объяснениях по вопросу о приемлемости жалобы, представленных государством-ответчиком (см., например, дело Прокопович против России, № 58255/00, § 29, 18 ноября 2004 года, с последующими ссылками). Правительство не включило свое возражение в состав объяснений, представленных Суду до принятия решения по вопросу о приемлемости жалобы. Соответственно, оно лишается права возражения против исчерпания заявителями всех внутренних средств правовой защиты на данной стадии разбирательства. В любом случае, Суд повторяет, что от заявителя требуется прибегнуть только к таким внутренним средствам правовой защиты, которые обычно доступны и достаточны в рамках национальной правовой системы (см., среди прочих документов, дело Аксой против Турции, 18 декабря 1996 года, §§ 51-52, Сборник постановлений и решений, 1996-VI). Суд не сомневается, что требование о том, чтобы заявитель прибег к такой уловке, как изменение структуры религиозной группы лишь для видимости, с единственной целью обойти официальное требование закона страны, не является средством правовой защиты, «обычно доступным» ему.
75. Таким образом, Суд отклоняет предварительное возражение Правительства против того, что заявители исчерпали все внутренние средства правовой защиты.
B. Применяемое положение Конвенции и наличие вмешательства в права заявителей
1. Доводы сторон
(a) Заявители
76. Заявители отмечают, что «религиозные группы», в соответствии с определением Закона о религиях, могут действовать без вмешательства государства. Однако статус «религиозной группы» накладывает существенные ограничения на совместную религиозную деятельность. «Религиозная группа» не обладает правосубъектностью; она не может приобретать права и обязанности, не может защищать свои интересы в суде. Учитывая перечень прав, предоставленных только религиозным организациям в ст. ст. 15-24 Закона – в том числе и такие основные аспекты «богослужения, обучения и отправления религиозных и культовых обрядов», как право основывать места поклонения, право на проведение богослужений в иных местах, доступных для общественности, а также право на производство и (или) приобретение религиозной литературы – «религиозная группа» не является религиозной общиной, обладающей какими-либо существенными правами или «автономией», что, как установил Суд, является главным предметом защиты, предусмотренной Статьей 9» (дело Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы, № 45701/99, § 118, ECHR 2001-XII).
77. Заявители считают, что наложение ограничений на такие основные аспекты жизнедеятельности религиозной общины, как возможность основать место поклонения или производить религиозную литературу, лишь потому, что она не может подтвердить свое существование на протяжении пятнадцати лет, представляет собой вмешательство в «эффективное осуществление всеми ее активными членами права на свободу религии», гарантированного Статьей 9. Более того, практика Суда указывает на то, что право на создание юридического лица само по себе является фундаментальным правом, гарантированным всем объединениям в соответствии со Статье 11, вне зависимости от того, носит ли их деятельность религиозный характер или нет (здесь заявители ссылаются на дело Сидиропулос и другие против Греции, 10 июля 1998 года, § 40, Сборник решений, 1998-IV). Заявителей не просто ограничили в выборе организационной формы. В соответствии с российским законодательством, если заявители хотят «создать юридическое лицо для того, чтобы действовать совместно в области взаимных интересов», единственный доступный для них вариант – обращение с заявлением о регистрации религиозной организации, а в этом праве им было отказано.
(б) Правительство
78. Правительство согласно с тем, что в соответствии с российским законодательством, права «религиозных групп» отличаются от прав «религиозных организаций», которые приобрели статус юридического лица посредством государственной регистрации. Однако, согласно объяснению Правительства, это различие в объеме прав никоим образом не было связано с осуществлением прав на свободу религии и объединения. Учреждение религиозной группы было добровольным актом группы лиц. Оно не требовало никакого особого разрешения; было достаточно уведомления местного органа власти. Соответственно, с точки зрения Правительства, этот вопрос не входил в область компетенции государства, и заявители могли свободно осуществить свои права без вмешательства государства. «Религиозные группы» могут проводить службы, другие религиозные обряды и церемонии, а также давать религиозные наставления и проводить обучение своих последователей.
2. Оценка Суда
(a) Применяемое положение Конвенции
79. Суд отмечает, что государства-члены расходятся во мнениях по вопросу о том, можно ли называть Саентологию «религией». Многие европейские страны, включая Бельгию, Францию, Германию и Соединенное Королевство, отказываются признавать Саентологию религией, тогда как такое религиозное признание было получено в судебном порядке в других государствах, например, в Испании и Португалии. Очевидно, что в задачу Суда не входит вынесение отвлеченного решения по вопросу о том, можно ли ту или иную совокупность убеждений и связанных с ними практик считать «религией» в значения Статьи 9 Конвенции. В отсутствие единого мнения в Европе относительно религиозной природы учения Саентологии, а также понимая второстепенность роли такого мнения, Суд считает необходимым руководствоваться позицией национальных властей по данному вопросу и исходя из этого вынести решение о применимости Статьи 9 Конвенции в данном деле (см. дело Саентологическая церковь Москвы против России, № 18147/02, § 64, 5 апреля 2007 года).
80. В данном случае Сургутский центр Саентологии, который изначально был зарегистрирован как нерелигиозная организация, был в итоге ликвидирован на том основании, что его деятельность носила «религиозный характер». Очередное его заявление о регистрации в иной форме нерелигиозной организации было отклонено по той же самой причине (см. параграфы 9 и 10 выше). Что же касается «Саентологической Церкви Нижнекамска», то и городской суд, и Верховный суд сошлись во мнениях о том, что эта организация является религиозной. Этот вывод позднее был подтвержден Экспертным советом для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Совете по делам религий при Кабинете Министров Республики Татарстан, который установил, что Саентология является религией (см. параграфы 30 и 40 выше). Таким образом, из этого следует, что власти страны были убеждены в религиозном характере обеих саентологических групп по данному делу.
81. Учитывая позицию российских властей, которые раз за разом выражали мнение о том, что саентологические группы являются религиозными по своей природе, Суд приходит к выводу, что Статья 9 Конвенции применима в данном деле. Кроме того, поскольку религиозные сообщества традиционно существуют в форме организованных структур, а жалобы первого и второго заявителей касаются предполагаемого ограничения их прав свободно объединяться с единоверцами и права третьего заявителя на гарантированную судебную защиту сообщества, Статья 9 должна быть рассмотрена в свете Статьи 11 Конвенции, которая защищает жизнь объединения от неоправданного вмешательства со стороны государства (см. дело Религиозная община Свидетелей Иеговы и другие против Австрии, № 40825/98, § 60, 31 июля 2008 года; дело Бессарабская Митрополия и другие, цитированное выше, § 118; и дело Хасан и Чауш против Болгарии, № 30985/96, §§ 62 и 91, ECHR, 2000-XI).
(б) Наличие вмешательства
82. Сначала Суд должен определить, имело ли место вмешательство в права заявителей на свободу религии и объединения. Суд отмечает, что после сложного и длительного разбирательства национальные суды оставили без изменения в последней инстанции решения регистрирующих органов, которыми Церквям Саентологии Сургута и Нижнекамска было отказано в регистрации в качестве «религиозных организаций» в соответствии со смыслом российского Закона о религиях.
83. Правительство настаивало на том, что никакого вмешательства в права заявителей не было, поскольку первый и второй заявители могли объединиться для осуществления религиозных целей в другой организационной форме, то есть в форме «религиозной группы», в которой существовал третий заявитель, и для которой не требовалось никаких разрешений или регистрации.
84. Суд отмечает, что отказ в регистрации в качестве «религиозной организации» означал отказ в предоставлении правосубъектности Церкви Саентологии Сургута, президентом которой был первый заявитель, и Саентологической Церкви Нижнекамска, которая была учреждена с участием второго заявителя, и которая также является заявителем в данном деле. Практика Суда показывает, что возможность образовывать субъекты права, для того чтобы действовать сообща в области совместных интересов, является одним из важнейших аспектов права на свободу объединения, без которого это право было бы лишено всякого смысла. Отказ властей страны предоставить статус юридического лица объединению лиц, религиозному или нет, представляет собой вмешательство в осуществление права на свободу объединения (см. дело Горжелик и другие против Польши [GC], № 44158/98, § 52 и везде, 2004-I ECHR, и дело Сидиропулос и другие, приведенное выше, § 31 и везде). Ранее Суд признал, что отказ властей зарегистрировать группу непосредственно затрагивает как саму группу, так и ее президента, учредителей и отдельных участников (см. дело Объединенная македонская организация «Илинден» и другие против Болгарии, № 59491/00, § 53, 19 января 2006 года; дело Политическая организация «Партидул комунистилор (непечеристи)» и Унгуряну против Румынии, № 46626/99, § 27, 3 февраля 2005 года; дело APEH Üldözötteinek Szövetsége и другие против Венгрии (декабрь), № 32367/96, 31 августа 1999 года). Когда речь идет об организации религиозной общины, отказ признать ее в качестве юридического лица также представляет собой вмешательство в право на свободу религии в соответствии со Статьей 9 Конвенции, осуществляемое как самой общиной, так и его отдельными членами (см. дело Религиозная община Свидетелей Иеговы и другие, §§ 79-80, и дело Бессарабская Митрополия и другие, § 105, оба приведены выше).
85. Во-вторых, что касается заявления Правительства о том, что статус «религиозной группы» был приемлемой заменой признанию правосубъектности, Суд отмечает, что религиозная группа, не обладающая правосубъектностью, не может обладать правами или осуществлять права, связанные со статусом юридического лица, такие как право иметь или арендовать имущество, иметь счета в банке, нанимать служащих, обеспечивать судебную защиту общины
Думаю, что тем, кто интересуется вопросами совести будет интересн следующий документ:
Свобода религии или убеждений:
Законы, влияющие на структуризацию религиозных общин.
Обзорная конференция ОБСЕ
Сентябрь 1999
Справочный документ БДИПЧ
1999/IV
ОБСЕ/БДИПЧ
Варшава Польша
Автор Коул Дурам
Данный отчет входит в серию публикаций, подготовленных при содействии Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе для участни-ков Конференции по обзору ОБСЕ 1999 г. Было сделано все возможное, чтобы собрать четкую и объективную информацию по данному вопро-су. Выражаем благодарность многочисленным экспертам за их весомый вклад в подготовку отчета.
Цель таких публикаций - привлечь внимание к основным пробле-мам современного развития и способствовать их конструктивному об-суждению. Изложенные в публикациях точки зрения и информация не всегда совпадают с мнением и позицией Бюро по демократическим ин-ститутам и правам человека или Организации по безопасности и со-трудничеству в Европе. Будем благодарны за любые замечания и пред-ложения, которые следует направлять в адрес БДИПЧ.
Содержание
РЕЗЮМЕ - стр. 4
1. ВВЕДЕНИЕ - стр. 5
2. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ, ЗАЩИЩАЮЩИЕ СВОБОДУ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ И ПРАВА РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩИН ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ СТАТУС ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА - стр. 7
2.1. Всеобщая декларация прав человека - стр. 7
2.2. Международный пакт о гражданских и политических правах - стр. 7
2.2.1.Существующее право на свободу религии или убеждений - стр. 7
2.2.2. Право на свободу ассоциации - стр. 8
2.2.3. Недискриминация по признаку религии или убеждений - стр. 8
2.3. Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на осно-ве религии или убеждений - стр. 10
2.3.1.Толкование статьи 18 в Общих замечаниях Комиссии ООН по правам чело-века - стр. 13
2.4. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод
2.4.1.Существующее право на свободу религии - стр. 14
2.4.2-Официальное толкование статьи 9 - стр. 15
2.4.3.Свобода ассоциации - стр. 17
2.4.4.Судебная практика в области статьи 11 - стр. 17
2.4.5 Другие стандарты, следующие из ЕКПЧ - стр. 18
3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, ПРИНЯТЫЕ СТАНАМИ В РАМКАХ ОБСЕ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПРАВО ОБЩИН ВЕРУЮЩИХ ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС - стр. 19
4. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЕЛИГИИ - стр. 20
5. АНАЛИЗ ТИПИЧНЫХ ПРОБЛЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВ О РЕЛИГИОЗНЫХ
ОБЪЕДИНЕНИЯХ - стр. 21
5.1. Организационные требования - стр. 22
5.1.1. Требование обязательной регистрации - стр. 22
5.1.2. Учредители и их количество - стр. 22
5.1З. Вопросы сроков - стр. 23
5.1.4. Иностранные учредители - стр. 24
5.1.5. Учредители - юридические лица - стр. 25
5.1.6. Учет структурных отличий религий - стр. 25 5.1.7. Получение юридического статуса в соответствии с законами о нерелигиозных объединениях - стр. 25
5.2. Документы, необходимые для регистрации - стр. 25
5.2.1.Сравнение оценки поданных документов по формальному и по содержатель-ному признаку - стр. 25
5.3. Регистрирующие органы - стр. 26
5.4. Процесс регистрации - стр. 27
5.5. Обоснования отказа в регистрации и обоснования принудительной ликвида-ции религиозных организаций - стр. 27
5.6. Право на обжалование - стр. 27
5.7. Недопустимость законов, имеющих обратную силу - стр. 28
6. РЕКОМЕНДАЦИИ - стр. 28
РЕЗЮМЕ
С момента своего создания ОБСЕ осознавало значение статуса юридического лица и правосубъ-ектности для религиозных организаций, как проявлений их свободы религии или убеждений. В послед-ние годы эти вопросы вновь получили приоритетное значение, как подчеркивалось во время Семинара по человеческому измерению, прошедшего в 1996 г. по теме "Конституционные, юридические и адми-нистративные аспекты свободы религии". Важность этих вопросов также отмечалось Экспертным сове-том БДИПЧ по вопросам свободы совести.
Эти справочные материалы по истории вопроса впервые суммируют соответствующие междуна-родные нормы и стандарты ОБСЕ, подчеркивающие значение получения статуса юридического лица для религиозных групп. Особенно в странах, где законодательство, регулирующее деятельность религи-озных объединений, используется, как механизм контроля, законы о религиозных объединениях могут существенно препятствовать религиозной свободе. Например, если существующие нормы ограничивают право "исповедовать" религию, то они могут быть приемлемы только, если они (1) предписаны законом; (2) содействуют достижению одной или нескольких законных целей (что не включает, например, инте-ресы государственной безопасности);и, что наиболее важно, (3) выдерживают суровую проверку на "не-обходимость в демократическом обществе" Последнее означает, что действительно существует неот-ложная общественная потребность введения ограничений, пропорциональная преследуемым законным целям. Законы о религиозных объединениях, не позволяющие религиозным группам гибко структуриро-вать свою деятельность (в рамках соответствующего конституционного порядка), не отвечают этому критерию.
Данная брошюра отмечает значение и других прав для обеспечения доступа к юридическому статусу. Например, свободе ассоциации сегодня уделяется повышенное внимание после двух недавних решений Европейского суда по правам человека. В них утверждается, что эта свобода обозначает право как получать, так и сохранять статус юридического лица. Если довольно спорные политические и куль-турные объединения, рассматривавшиеся в этих случаях, имеют право на такой статус, то религиозные ассоциации , тем более, имеют это право. Мы также остановимся на значении международных норм, ка-сающихся недискриминации и равенства в этой области.
После рассмотрения вопроса о недопустимости узких определений религии (и других, связанных с нею понятий), которые могли бы послужить основанием для дискриминации в ' отношении к менее известным или мало популярным группам, мы обратимся к анализу проблем, возникающих в связи с за-конами о религиозных объединениях. В основном мы будем рассматривать вопросы получения статуса юридического лица "базового уровня", в отличие от "высших" форм организации, таких, как формы, об-разованные по соглашению с государством (например, в Испании, Италии и Польше), официальные церкви (в Австрии) или общественные корпорации (в Германии). Чтобы согласовываться с принципами ОБСЕ, предоставляемый юридический статус базового уровня должен давать религиозным общинам право создавать и использовать юридические субъекты для осуществления всех видов религиозной дея-тельности. Ограничения этой деятельности не могут выходить за рамки, очерченные основными между-народными документами. Далее мы остановимся на проблемах, возникающих в связи с требованиями чрезмерно большого количества учредителей, вопросами сроков, иностранными учредителями, и вообще на необходимости гибкого подхода к организационным различиям между религиозными общинами. За-тем мы рассмотрим недопустимость вмешательства государства в оценку справедливости или пользы религиозных доктрин, которые, конечно, подлежат понимаемым в узком смысле ограничениям на пра-во исповедовать религию в рамках конституции государства. В конце приводятся типичные объяснения отказа в регистрации или принудительной ликвидации религиозных объединений. Опасность в этой об-ласти представляют нечетко сформулированные законодательные положения, допускающие произвол со стороны органов государственной власти.
Брошюру завершают рекомендации, цель которых - способствовать тому, чтобы законы о рели-гиозных объединениях больше помогали религиозным общинам, чем мешали им.
1. ВВЕДЕНИЕ
Когда говорят о праве на свободу религии или убеждений, первое, что приходит в голову, -это право личности действовать в соответствии со своими сознательными убеждениями, свободно совер-шать (или не совершать) религиозные обряды и жить в обществе, в котором нет дискриминации по при-знаку убеждений. Однако, с точки зрения практики, использование этих основополагающих прав на сво-боду религии очень сильно зависит от того, с помощью каких юридических структур религиозные об-щины могут осуществлять свою деятельность. История изобилует примерами законов, ограничивающих индивидуальную религиозную практику путем отказа в юридическом признании определенных религи-озных организаций. Старые системы, предшествовавшие современным общественным структурам, часто употреблялись для создания религиозных организаций, пользовавшихся особым расположением, а по-становления о ликвидации могли служить орудием управления мало популярными группами.2 Законы о религиозных объединениях часто принимались больше для того, чтобы контролировать религиозные организации, а не содействовать их свободе.3 В советские времена требование обязательной государст-венной регистрации нередко использовалась для усиления религиозных гонений. Иногда такие законы использовались для создания систем просеивания, аналогичных системе, существовавшей в Оттоман-ской империи, которая относилась к недоминирующим группам как к второсортным или того хуже.5 Во всех этих случаях религиозная свобода личности страдала в большей или меньшей мере, поскольку ре-лигиозные общины не имели доступа к юридическим структурам, обеспечивающим подлинную религи-озную свободу, или поскольку существовавшие юридические структуры обрекали определенные рели-гиозные общины на неравный статус в обществе как в целом.
Основная тема этих материалов - жизненно важный аспект свободы религии, заключающийся в праве общин верующих получать статус юридического лица, используя который они могут осуществ-лять весь спектр законной деятельности, связанной с их убеждениями. Каждое государство - участник ОБСЕ имеет законы и постановления, регулирующие регистрацию, признание и объединение религиоз-ных общин и других, связанных с религией организаций. Для удобства, эти правовые структуры в даль-нейшем будут называться субъектами права или юридическими лицами. Среди прочего, эти законы оп-ределяют условия, в которых каждый статус юридического лица или правосубъектность получается и сохраняется. Результатом является приобретение религиозной общиной статуса и организационной структуры, признаваемой государством, для осуществления светской деятельности. Несмотря на то, что эти законы часто похожи в общих чертах, их толкование и выполнение в государствах - участниках ОБ-СЕ сильно отличаются. Конечно, такие законы служат как для обеспечения деятельности объединений верующих, так и для контроля над нею. Однако степень свободы, которой пользуются объединения ве-рующих в разных странах, сильно зависит от строгости контроля, заложенного в этих законах и от того, используются ли они для того, чтобы затруднить деятельность религиозных объединений или способст-вовать ей.
Не случайно страны - участники ОБСЕ приняли на себя обязательства сделать юридический ста-тус доступным для групп, готовых осуществлять религиозную деятельность в рамках конституций своих государств. В современном мире лишь небольшое число групп продолжает, основываясь на своих убеж-дениях, протестовать против любых требований принимать статус, признаваемый государством. Боль-шинство же религиозных организаций считают себя ущемленными, если они не могут получить юри-дический статус. Например, без такого статуса религиозной общине сложно купить или снять место для богослужения, материально поддерживать своих священнослужителей и другой религиозный персонал, заключать контракты на печать церковной литературы и производство предметов, необходимых для ре-лигиозной жизни, и тому подобное. Более того, как уже было сказано, существует достаточное количе-ство примеров, когда государство использовало регистрационные законы для надзора и ущемления ре-лигиозной жизни. И светские нужды, и серьезные злоупотребления усиливают необходимость защиты, обеспечиваемой обязательствами ОБСЕ, которые гарантируют религиозным общинам возможность пользоваться свободой религии посредством различных юридических субъектов.
ОБСЕ обеспокоено вопросом доступности юридического статуса в течение длительного времени. Уже к моменту принятия Хельсинского заключительного акта в 1975 году, страны-участники признава-ли права "религий, религиозных институтов и организаций..."6. Ко времени Мадридской встречи в 1983 году государства-участники недвусмысленно заявляли, что "они будут благосклонно рассматривать за-явления религиозных общин верующих, исповедующих или готовых исповедовать свою веру в консти-туционных рамках своих государств, на получение статуса, предоставляемого данными государствами религиям, религиозным институтам и организациям"7. Мадридские обязательства были подкреплены Принципом 16.3 Венского итогового документа 1989 года, который утверждает:
С целью обеспечения свободы личности исповедовать религию или веру, государства-участники обязуются, среди прочего,... предоставлять по просьбе общин верующих, исповедующих или готовых исповедовать свою веру в конституционных рамках своих государств, признание статуса, определяемого для них в их соответственных странах.
Вопрос юридического статуса был предметом основной заботы Семинара по человеческому из-мерению ОБСЕ, проходившего с 16 по 19 апреля 1996 г. по теме "Конституционные, юридические и ад-министративные аспекты свободы религии"8. Аналогично, Предварительный отчет Совета экспертов по вопросам свободы религии, созванного Бюро демократических институтов и прав человека (БДИПЧ) с целью продолжить тему Семинара 1996 года, обозначил как приоритетную необходимость дальнейшего изучения "тенденции использования регистрационной процедуры в качестве механизма (ов) контроля, а не содействия свободе религиозных групп"9.
В этих материалах рассматривается ряд вопросов, касающихся прав человека, возникающих в связи с принятием и применением законов, регулирующих предоставление статуса юридического лица общинам верующих. Мы не пытаемся дать всеобъемлющий сравнительный анализ относящихся к дан-ной теме положений закона во всех государствах-участниках ОБСЕ. Как отмечает Совет экспертов БДИПЧ, " судя по всему, не существует единого вместилища основных юридических документов госу-дарств-участников, которые определяют рамки религиозной свободы и способы взаимодействия религи-озных общин с государственными структурами". Даже если бы все соответствующие законы и правовые документы были легко доступны, их ключевые положения часто длинны и сложны. И, что еще важней, их толкование должно учитывать значительные отличия в истории, традициях и культуре разных об-ществ. Соответственно, эти материалы концентрируются на значении обязательств по человеческому измерению ОБСЕ и более общих международных норм о правах человека в отношении к проблемам юридического статуса. В то время, как приведенные примеры выбраны из действующего законодатель-ства или законопроектов конкретных стран, наша цель не критиковать государства-участники, а очер-тить типичные проблемы, возникавшие в определенных странах, для выработки более благоразумных подходов, которые можно было бы использовать в странах ОБСЕ .
2. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ, ЗАЩИЩАЮЩИЕ СВОБОДУ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ И ПРАВА РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩИН ПОЛУЧАТЬ И СОХРАНЯТЬ СТАТУС ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА
Как одному из важнейших прав, в числе первых признанному международным сообществом, свободе религии или убеждений посвящены ключевые положения всех основных международных доку-ментов по правам человека10. Эти положения существенно влияют на права религиозных общин осуще-ствлять свою деятельность законным образом. Однако важно учитывать, что на эти права также сущест-венно влияет целый ряд других международных норм по правам человека, и законов, регулирующих структуру общин верующих. В связи с этим, задача выделения соответствующих международных норм оказывается более сложной, чем она выглядит в начале. В этом разделе обозначаются такие междуна-родные нормы. Что касается широко известных положений, имеющих непосредственное отношение к свободе религии, наша цель состоит в том, чтобы выделить те их аспекты, которые особенно важны для получения и сохранения юридического статуса. В заключение рассматриваются другие нормы, влияю-щие на юридическую структуру религиозных общин.
2.1. Всеобщая декларация прав человека
Для наших целей важно начать перечисление ключевых положений, относящихся к свободе ре-лигии или убеждений, со статьи 18 Всеобщей декларации прав человека. В ней говорится :
Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как едино-лично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполне-нии религиозных и ритуальных обрядов. (Выделено нами.)
Всеобщая декларация также подтверждает права на свободу ассоциации и недискриминации, влияющие на законы, определяющие структуризацию религиозных общин. Так, "каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций" (статья 20). Более того, "каждый человек должен об-ладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении ... религии" (статья 2), и "все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона" (статья 7).
2.2. Международный пакт о гражданских и политических правах 2.2.1. Сущест-вующее право на свободу религии или убеждений
Обязательства Всеобщей декларации в отношении существующего права на свободу религии или убеждений, выражены в статье 18 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП). Поскольку этот пакт является юридически связывающим договорным обязательством для государств-участников (что включает в себя почти все государства, входящие в ОБСЕ), его положения в отношении ограничений свободы религии или убеждений являются одновременно и более конкрет-ными, и более тщательно сформулированными. В статье 18 данного пакта говорится:
1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает сво-боду иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою ре-лигию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в от-правлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении.
2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору.
3. Свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц.
4. Участвующие в настоящем Пакте Государства обязуются уважать свободу родителей и в со-ответствующих случаях законных опекунов, обеспечивать религиозное и нравственное воспитание сво-их детей в соответствии со своими собственными убеждениями. (Выделено нами.)
2.2.2. Право на свободу ассоциации
Поскольку основы права на свободу религии столь явственно включают в себя право личности объединяться с другими и утверждать свою религиозную свободу "сообща с другими", f все равно "пуб-личным или частным порядком", то иногда забывают, что религиозные группы защищаются еще и сво-бодой ассоциации. Особое положение и неоднократно доказанное историей значение свободы религии означает, что, при любых обстоятельствах, право на свободу религии предполагает большую защиту связанным с религией объединениям; и ни в коем случае не меньшую. Это соображение особенно важно в случае законов, определяющих структуризацию религиозных общин. Помня это, важно привести 22 абзац МПГПП, относящийся к свободе ассоциации:
1.Каждый человек имеет право на свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.
2.Пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые преду-сматриваются законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государст-венной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений пользования этим правом для лиц, входящих в состав вооруженных сил и полиции. (Вы-делено нами).
Всеобщая декларация и МПГПП рассматривают весь спектр прав на свободу религии или убеж-дений. Однако вначале стоит упомянуть, что они в явном виде признают и защищают общинную сторо-ну религиозной жизни. В то время как религия может быть глубоко частным делом для некоторых лю-дей, можно заметить, что большинство религий не могут отправляться в одиночестве. Так, например, эти документы подчеркивают, что право на свободу религии или убеждений включает в себя свободу "единолично или сообща с другими, публичным или частным порядком ..." исповедовать свои религиоз-ные убеждения в областях, жизненно важных для религиозного опыта, а именно, "в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении". Безусловным в этих нормах является то, что личность должна иметь возможность принимать участие в религиозной жизни в аутентичном сообще-стве других людей со схожими убеждениями, и что тип общинного участия должен определяться в со-ответствии с религиозными убеждениями, а не диктоваться, проверяться или каким-либо другим обра-зом "ущемляться" требованиями государства. Другими словами, многие аспекты религиозной жизни имеют отношение к вопросам объединения людей, и, безусловно, они заслуживают более серьезной за-щиты, чем другие права, связанные с ассоциацией, поскольку объединения, возникающие на основе ре-лигии, самым тесным образом связаны с основами религиозных верований и практики.
Важно также отметить, что, в то время, как определенные ограничения на право исповедовать убеждения допустимы, эти ограничения должны соответствовать правовым нормам и выдерживать строгую проверку на "необходимость в демократическом обществе". Это означает, что недостаточно привести обоснования обременительных регистрационных правил, чтобы иметь право заявлять, что они вносят вклад в некоем общем смысле в общественный порядок (или привести какую-то другую закон-ную причину для наложения ограничений на право исповедовать религию или убеждения). Только в случаях, когда ограничения преследуют законную цель и действительно "необходимы", требование, от-рицающее религиозную свободу, может быть оправдано.
2.2.3. Недискриминация по признаку религии или убеждений
МПГПП подкрепляет существующую защиту свободы религии, делая предельно ясным то, что государства-участники обязаны " уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было разли-чия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, на-ционального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного об-стоятельства" (статья 2(1)). (Выделено нами). Более того. Пакт не ограничивается изложением искомого идеала. Он обязывает государства-участники Пакта "принять необходимые меры... для принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте". (Статья 2(2)). Далее, в статье 26 говорится:
Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту за-кона. В этом отношении всякого рода дискриминация должна быть запрещена законом, и закон должен гарантировать всем лицам равную и эффективную защиту против дискриминации по какому бы то ни было признаку, как-то расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, на-ционального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного об-стоятельства. (Выделено нами)
Комиссия ООН по правам человека (орган, официальной задачей которого является мониторинг согласования с Пактом) подчеркивает важность недискриминации в своих Общих замечаниях № 18 (37), которые трактуют положения о равенстве, изложенные в МПГПП . С этой точки зрения "недискримина-ция, вместе с равенством перед законом, и равной защитой закона без всякого различия, составляют ос-новной и наиболее общий принцип защиты прав человека". В то . время, как сам Пакт не дает определе-ния дискриминации, Комиссия по правам человека утверждает, что в соответствии с общепринятым значением этого термина в международном праве
"дискриминация" в смысле, используемом в Пакте, должна пониматься как обозначение любых различий, исключений, ограничений или предпочтений, по любому признаку, как, например, раса, цвет, пол, язык, религия, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, собственность, рождение или иное состояние, имеющее своей целью или результатом аннулирование или ущемление признания или пользования всеми правами и свободами всеми лицами, на равных осно-ваниях.
Общие замечания № 18 (37) также подчеркивают, что Пакт не ограничивается в своем действии дискриминацией по отношению к защите основных прав, им провозглашаемых:
В то время, как статья 2 ограничивает права, подлежащие защите против дискриминации, теми, которые перечислены в Пакте, статья 26 не налагает таких ограничений. То есть в статье 26 утверждает-ся, что все люди равны перед законом и имеют право на равную защиту закона без всякого различия, и что закон должен гарантировать всем людям одинаковую и эффективную защиту от дискриминации по любому из перечисленных признаков. С точки зрения Комиссии, статья 26 не просто повторяет гаран-тии, уже обеспечиваемые статьей 2, но обеспечивает автономное право. Она запрещает дискриминацию по закону или по факту в любой области, регулируемой и защищаемой органами власти. В связи с этим, статья 26 рассматривает обязательства, налагаемые на государства-участники в отношении их законода-тельства и его дальнейшего применения. Поэтому, когда закон принимается государством-участником, он должен находиться в соответствии с требованием статьи 26 о недискриминации в его содержании. Другими словами, применение принципа недискриминации, содержащегося в статье 26, не ограничено указанными в Пакте правами. (Выделено нами.)
Комиссия признает, что "не всякая разница в обращении представляет собой дискриминацию, если применяемые критерии разумны и объективны и преследуемая цель законна с точки зрения Кон-венции". Таким образом, законы, управляющие принципами, на основе которых религиозные организа-ции признаются и действуют как юридические субъекты, должны быть сформулированы вдвойне акку-ратно. Если ими пользуются как контролирующими механизмами (а не как средствами, содействую-щими организации религиозной жизни), возникает риск нарушения основополагающих норм свободы религии и ассоциации. В дополнение они могут стать причиной действий со стороны "властей", веду-щих к дискриминации по закону или по факту и к нарушениям обязательств, налагаемых Конвенцией на "государства-участники в соответствии с их законодательством и его применением".
Статья 27 обеспечивает особую защиту от дискриминации там, где " существуют этнические, религиозные или языковые меньшинства". В ней говорится, что " лицам, принадлежащим к таким меньшинствам, не может быть отказано в праве, сообща с другими членами их группы, жить в соответ-ствии со своей культурой, исповедовать и соблюдать свою религию или использовать свой язык". Кон-венция не дает явного определения термина "меньшинства". С точки зрения статистики, в любой взятой стране в лучшем случае существует одна главная религия, и все остальные составляют меньшинства. Во многих странах ни одна из групп не находится в положении большинства. Существует тенденция вос-принимать меньшинство как легко выделяемую группу, объединенную общим языком, традицией, эт-нической принадлежностью и так далее. Однако использование слова "или" в Конвенции показывает, что могут существовать религиозные меньшинства, не обязательно являющиеся частью этнических или языковых меньшинств. Общие замечания №23(50) Комиссии ООН по правам человека, посвященные статье 27, отмечают, что: "люди, которых необходимо защищать, принадлежат к группе и разделяют культуру, религию и/или язык. Эти условия также означают, что лица, находящиеся под защитой, не обязательно являются гражданами государства - участника". Затем в Общих замечаниях говорится, что:
Статья 27 обеспечивает права лиц, принадлежащих к меньшинствам, которые "существуют" в государстве-участнике. Учитывая природу и объем прав, очерчиваемых данной статьей, не имеет смыс-ла определять степень перманентности, подразумеваемую термином "существует". Эти права просто означают, что лицам, принадлежащим к этим меньшинствам, недопустимо отказывать в праве, сообща с членами их группы, пользоваться своей культурой, соблюдать свою религию и говорить на своем языке. Точно так же, как им не обязательно принадлежать к этому народу или быть гражданином, они не обя-заны быть и постоянными жителями.
Эти материалы - неподходящее место, чтобы вдаваться в обсуждение, насколько небольшие ре-лигиозные группы, отличающиеся от своего окружения с точки зрения религии, но не культуры или эт-нической принадлежности, составляют "меньшинства" в рамках понимания статьи 27. Достаточно заме-тить, что того, что меньшинства существуют в данной стране, достаточно для того, чтобы они имели дополнительную защиту против дискриминации, обеспечиваемую статьей 27. При этом отсутствие гра-жданства или статуса постоянного проживания не означает того, что группа не отвечает критериям для такой повышенной защиты.
2.3. Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений
Статьи 2 и 3 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе ре-лигии или убеждений, принятой ООН в 1981 году, уточняют анти-дискриминационные нормы МПГПП. Хотя данная Декларация и не является юридически связывающим обязательством, можно с уверенно-стью сказать, что она формулирует положения, сегодня ставшие общепринятыми законами. Связь меж-ду Декларацией 1981 г. и МПГПП очевидна. Статья 1 этой Декларации дословно повторяет сказанное в трех первых пунктах статьи 18 МГПП.
Статьи 2 и 3 Декларации 1981 г. еще раз подтверждают антидискриминационные нормы МПГПП. В пункте 1 статьи 2 записано, что "никто не должен подвергаться дискриминации на основе религии или убеждений со стороны любого государства, учреждения, группы лиц или отдельных лиц". Утверждая это, Декларация идет дальше, чем МПГПП, поскольку она имеет в виду, как действия госу-дарства, так и действия частных лиц. Однако тема наших материалов -устанавливаемые законом схемы, касающиеся предоставления религиозным организациям статуса юридического лица государством. С этой точки зрения пункт 1 полностью соответствует юридически связывающим обязательствам.
Пункт 2 статьи 2 определяет " дискриминацию на основе религии или убеждений" как
" любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на религии или убе-ждениях и имеющее целью или следствием уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод".
Это определение согласуется с толкованием значения дискриминации, которое дает Комиссия ООН по правам человека в своих Общих замечаниях № 18 (37) (см. раздел 2.2.3.). Тем не менее, данное определение уже, поскольку оно упоминает только "уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод ", в то время как определение Комитета по правам человека относится ко "всем правам и свободам".
Статья 3 Декларации 1981 г. подчеркивает значение антидискриминационных норм статьи 2, от-мечая, что "дискриминация людей на основе религии или убеждений является оскорблением достоинст-ва человеческой личности и отрицанием принципов Устава Организации Объединенных Наций и осуж-дается как нарушение прав человека и основных свобод, провозглашенных во Всеобщей декларации прав человека ...". То есть, с точки зрения рассматриваемых здесь вопросов, в Декларации 1981 г. не со-держится ничего, что бы шло дальше существовавших до ее принятия договорных обязательств.
Статья 4, так же, как и статьи 2(3) МПГПП утверждает, что "все государства должны принимать эффективные меры для предупреждения и ликвидации дискриминации на основе религии или убежде-ний" и "прилагают все усилия по принятию или отмене законодательства, когда это необходимо, для запрещения любой подобной дискриминации, а также для принятия всех соответствующих мер по борь-бе против нетерпимости на основе религии или иных убеждений в данной области". То есть, статья 4 еще раз подтверждает и конкретизирует, с точки зрения вопроса религиозной свободы, обязательства Пакта искать эффективные способы борьбы с нарушениями и ущемлениями прав человека. То же самое можно сказать и о статье 7 Декларации 1981г.
Статья 5 посвящена детальному рассмотрению прав родителей и детей, рассмотренных в пункте 4 статьи 18 МПГПП. Она также согласуется с соответствующими положениями Конвенции о правах ребенка.'2 Законы о свободе совести и о религиозных объединениях во многих странах - участницах ОБСЕ часто обращаются к вопросам, касающимся родителей и детей, но эта тема выходит за рамки дан-ного исследования правовых структур, доступных религиозным общинам. Однако, повторим снова, что положения Декларации 1981 г. гарантируются договором, обязательным для большинства государств - участников ОБСЕ.
Статья 6 Декларации 1981 г. явно формулирует то, что подразумевалось в предшествующих нормах о религиозной свободе, в различных практических контекстах, жизненно важных для религиоз-ной свободы. Положения Всеобщей декларации и МПГПП очевидно не настолько детализированы, но конкретные ситуации, обозначенные статьей 6, являются вполне разумными интерпретациями общих норм в применении к реалиям религиозной жизни. В статье б говорится:
В соответствии со статьей 1 настоящей Декларации и соблюдением положений пункта 3 статьи 1 право на свободу мысли, совести, религии или убеждений включает, в частности, следующие свободы:
(a) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содер-жать места для этих целей;
(b) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения;
(c) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или убеждениями;
(d) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в этих областях;
(e) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой це-ли;
(f) испрашивать и получать от отдельных лиц и организаций добровольные финансовые и иные пожертвования;
(g) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руко-водителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений;
(h) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предпи-саниями религии и убеждениями;
(i) устанавливать и поддерживать связи с отдельными лицами и общинами в области религии и убеждений на национальном и международном уровнях.
Из первого абзаца статьи 6 понятно, что последующие примеры " свободы мысли, совести, рели-гии или убеждений" выведены из статьи 1 Декларации 1981 года и подлежат данным в ней ограничени-ям. В свою очередь, как уже говорилось выше, эта статья слово в слово повторяет три первых пункта статьи 18 МПГПП. Первый абзац также подчеркивает, что следующие за ним примеры не исчерпывают понятия религиозной свободы.
Для целей данной брошюры жизненно необходимо обратить внимание на то, как много приме-ров, приведенных в статье 6, предполагают в практическом смысле возможность приобретения статуса юридического лица, для субъектов права, с помощью которых религиозные объединения осуществляют свою деятельность.
Рассмотрим "право отправлять культы или собираться" и "создавать и содержать места для этих целей", упомянутые в пункте (а). В истории известны страны, в которых религиозным организациям за-прещалось приобретать собственность или владеть ею. Очевидно, что абсолютный запрет такого типа ущемляет признаваемое пунктом (а) право религиозных групп, подпадающих под него, отправлять культы и создавать места для богослужения. Но даже если такого абсолютного запрета нет, приобрести или арендовать место для богослужения, не имея статуса юридического лица, исключительно трудно. Теоретически, группа верующих может собираться и совершать богослужения в помещении, владель-цем которого является один из них. Точно также верующие могут пользоваться литературой и ли пред-метами религиозного назначения, принадлежащими кому-то из них, и т.д. Но даже если такая гипотети-ческая группа не велика и управляема, могут возникнуть серьезные проблемы. Если член религиозной группы, владеющий помещением, в котором совершают богослужения, умирает, то оно переходит его наследникам, которые могут, как сочувствовать, так и не сочувствовать остальным верующим. Если владелец является виноватой стороной в дорожном происшествии или в каком-либо другом предусмот-ренном законом случае, то место для богослужения может быть потеряно в результате тяжбы. Часто члены группы верующих вносят денежные средства, необходимые для покупки или аренды помещений. Допускать единоличное владение такого рода собственностью рискованно, поскольку ее владелец мо-жет выйти из религиозной общины или использовать ее в целях, против которых возражают ее осталь-ные члены.
В качестве альтернативного варианта группа может владеть собственностью как неформальное объединение. Но в таком случае может возникнуть необходимость получить разрешение всех членов ассоциации (и их наследников) перед ее продажей. Сделать же это может оказаться тяжело или даже невозможно, особенно если некоторые члены возражают против этого. Правила, влияющие на принятие решений в неформальном объединении, могут противоречить убеждениям религиозной группы. Воз-можны и другие практические препятствия. Владельцы собственности могут отказаться сдавать поме-щения, если им точно не известно, с каким субъектом права они имеют дело. Могут возникать сложно-сти и при заключении контрактов на обслуживание помещений. Более того, вероятны и ситуации, когда религиозная группа должна иметь возможность обратиться в суд для получения компенсаций как от ча-стных лиц и организаций, так и от государства, и так далее.
До сегодняшнего дня существуют группы, убеждения которых не согласуются ни с какой зави-симостью от государства или необходимостью взаимодействовать с ним, вплоть до того, что эти группы предпочитают трудности существования без какого-либо правового статуса вообще. Естественно, что желания этих редко встречающихся групп должны учитываться. Но подавляющее большинство предпо-читает избегать таких проблем. В современных правовых условиях для религиозной организации ис-ключительно важно иметь возможность учредить и контролировать некий субъект, имеющий статус юридического лица, который может владеть собственностью, заключать контракты, и, в самом общем смысле, осуществлять светскую деятельность объединения. Очевидно это и недвижимая собственность, используемая для преподавания (пункт (е)), и собственность, нужная для благотворительной, гумани-тарной и издательской частей религиозной деятельности (пункты (b), (d) и (i)). Вышесказанное можно отнести и к движимой (личной) собственности, включая книги, одежду, транспорт, телефоны и другие средства связи, предметы культа и тому подобное имущество, которое соответствует критериям пунктов (a)-(f) и (i). По этой причине все юридические системы стран, входящих в ОБСЕ, разработали механиз-мы приобретения и владения собственностью хотя бы для некоторых религиозных групп. Получившие-ся структуры весьма разнообразны. Сюда входят трасты, объединения, зарегистрированные объедине-ния, общественные корпорации (Korperschaften des offentlichen Rechts), официальные церкви и т.п. В случаях, когда такие структуры соответствуют статье 6 , они позволяют религиозным организациям осуществлять все виды религиозной деятельности, согласующиеся с такими международными докумен-тами как МПГПП.
Статья 6 справедливо признает практическое значение права испрашивать и получать добро-вольные пожертвования. Точно так же, как религиозная организация не может осуществлять светскую деятельность без соответствующей юридической структуры, она не может функционировать и без фи-нансирования. Необходимость распоряжаться финансами с учетом убеждений религиозной общины, также делает исключительно важным получение юридического статуса, позволяющего находить и ис-пользовать источники финансирования в рамках конституционного порядка и юридической структуры рассматриваемого государства.
Право готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования руководителей, кото-рому посвящен пункт (g), относится к сфере внутренних дел религиозной организации. Церковная структура сама по себе - предмет сознательных убеждений и в этом качестве часто служит поводом для спора. Чтобы обеспечить соответствующее уважение по отношению к этим убеждениям, законы о рели-гиозных объединениях должны быть достаточно гибкими, чтобы учитывать разницу между церковны-ми системами в разных религиозных общинах, если они, конечно, не несут серьезной немедленной уг-розы общественному порядку13.
Виды необходимых для деятельности юридических субъектов не ограничиваются только рели-гиозными субъектами. Но, в любом случае, они должны обладать достаточной гибкостью, чтобы позво-лять религиозным организациям действовать за рамками потребностей отправления культа. В прошлом, например, известны случаи, когда религиозным организациям запрещалось заниматься благотвори-тельностью или преподаванием. Такие ограничения явно нарушают права организаций, имеющих пред-ставления, основанные на их религии, по поводу важности благотворительности, а также гуманитарной и преподавательской деятельности. Законы об объединениях в каждой конкретной стране не должны препятствовать таким усилиям, а, наоборот, должны способствовать им путем предоставления соответ-ствующих юридических структур.
Юридические лица разных типов, которые могут использовать религиозные группы, часто от-крывают доступ к дополнительным преимуществам, таким, как прямое и непрямое финансирование; право совершать обряды, имеющие законную силу, такие как бракосочетания; права заботиться о лю-дях, находящихся в тюрьмах, больницах и т.п.; и, наконец, некий символический престиж, связанный с определенными видами признания. Многоуровневая структура таких субъектов, отражающая историче-ские и культурные отличия, обычна для Европы. В то время, как, безусловно, в этой области существует некое пространство для учета культурных различий, допустимые структуры не должны формироваться таким образом, который позволял бы части групп (но не всем) вести свою деятельность, особенно в об-ласти обычных религиозных процедур. Например, малые религиозные общины имеют ту же заинтере-сованность и те же права, что и большие, обучать священнослужителей и своих членов, посещать нахо-дящихся в больницах и тюрьмах и заботиться о военнослужащих. Законодательство, предусматриваю-щее многоуровневую структуру религиозных объединений, не должно препятствовать тем, кто находит-ся на "нижних" уровнях, заниматься подобной деятельностью.
Статья 6 конечно не исчерпывает всех обстоятельств, которых могут касаться вопросы религи-озной свободы, но она, очевидно, включает в себя большинство ситуаций, к которым относятся юриди-чески связывающие положения о свободе религии или убеждений. И хотя статья 6 напрямую не вклю-чает в себя право на статус юридического лица, сопутствующие комментарии делают совершенно по-нятным, почему возможность получить такой статус является необходимым следствием Декларации 1981 г.
2.3.1. Толкование статьи 18 в Общих замечаниях Комиссии ООН по правам чело-века.
В 1993 г. Комиссия ООН по правам человека выпустила Общие замечания №22 (48), дающую детальное официальное толкование содержания статьи 1814. Общие замечания обращаются ко многим аспектам свободы религии или убеждений, но только некоторые из них могут быть здесь рассмотрены. В самом начале говорится, что "право на свободу мысли, совести и религии ... далеко идущее и карди-нальное; оно включает в себя свободу мыслей по любому поводу, личные убеждения и приверженность религии или убеждениям, вне зависимости от того, исповедуется ли она публично или сообща с други-ми". Затем отмечается, что "фундаментальный характер этих свобод ... отражен в том, что это положе-ние не может быть частично отменено даже в о время чрезвычайных обстоятельств, как заявлено в ста-тье 4(2)".
Далее в Общих замечаниях говорится, что любые ограничения свободы религии допустимы только по отношению к праву исповедовать религию.
Статья 18 отделяет свободу мысли, совести, религии или убеждений от свободы исповедовать религию или убеждения. Она не допускает никаких ограничений на свободу мысли или совести или на свободу иметь или принимать религию по своему выбору. Эти свободы являются безусловными, так же как и право каждого на собственное мнение без чужого вмешательства, о чем говорится в статье 19(1). Никого нельзя заставлять выказывать свои мысли или отношение к религии или убеждениям. (Выделено нами.)
Аналогично, "свобода от принуждения иметь или принимать религию или убеждения и ( свобо-да родителей или законных опекунов обеспечивать религиозное или нравственное обучение не может быть ограничена". Это согласуется с замечанием, что внутренние убеждения не могут управляться из-вне. Кроме того, вышесказанное следует из того, что эти вопросы отдельно рассматриваются статьей 18(2).
Общие замечания особенно внимательно подходят к допустимым ограничениям на право испо-ведовать религию.
При толковании допустимых ограничений государства-участники должны начинать с необходи-мости защищать права, гарантируемые Конвенцией, включая право на равенство и недискриминацию... Накладываемые ограничения устанавливаются законом и не должны нарушать права, гарантируемые статьей 18. ...Пункт 3 статьи 18 должен толковаться строго определенным образом: ограничения по признакам, не перечисленным здесь, недопустимы, даже если они допускаются как ограничения других защищаемых Конвенцией прав, таких как государственная безопасность. Ограничения могут приме-няться только для тех целей, для которых они первоначально определялись, и должны быть прямо свя-занными с конкретной необходимостью и пропорциональными ей. Ограничения не могут налагаться с целью дискриминации или применены приводящим к дискриминации образом. (Выделено нами)
Положения, регулирующие получение статуса юридического лица религиозными общинами и их светскую деятельность ограничивают право исповедовать религию или убеждения. Так же, как и любые другие ограничения свободы религии, они должны быть обоснованы в соответствии со стандартами, установленным в Общих замечаниях №22. Простого предположения, что законы, управляющие дея-тельностью религиозных организаций, имеют важное значение для сохранения общественного порядка, защиты здоровья людей и других законных целей такого же типа. В дополнение к этому должно быть понятно, что накладываемые ограничения должны соответствовать преследуемым целям и что они не используются в целях дискриминации или образом, к ней приводящим.
2.4. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 2.4.1. Су-ществующее право на свободу религии
Статья 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее -Европейская конвенция о правах человека или ЕКПЧ),которая содержит ключевое положение, касаю-щееся свободы религии или убеждений, близко перекликается со словами Всеобщей декларации и была составлена вскоре после нее :
1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу ме-нять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивиду-ально, так и совместно с другими лицами, публичным или частным порядком, в богослужении, учении и отправлении религиозных и ритуальных обрядов.
2. Свобода исповедовать свою религию или свои убеждения подлежит лишь таким ограничени-ям, которые установлены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах обществен-ного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц.
Первый пункт статьи 9 следует статье 18 Веобщей декларации слово в слово. Во втором пункте приведены ограничения, практически совпадающие с ограничениями, налагаемыми статьей 18 МПГПП, за исключением того, что требование необходимостти усилено фразой " в демократическом обществе". На практике это положение "необходимости в демократическом обществе" наиболее существенно огра-ничивает допустимые обоснования превышения власти в области прав свободы религии. Так же как и в других международных правовых актах, * подчеркивается значение защиты общинных аспектов рели-гиозной жизни.
2.4.2. Официальное толкование статьи 9
Количество дел, рассматриваемых Европейским судом по правам человека, в которых применя-лась статья 9, быстро растет. В последнее время рассматривались такие вопросы, как право проводить религиозную агитацию, право учреждать и содержать места богослужения,16 ограничение родительских прав на запрет участия в патриотической деятельности детей,17 отставка мусульманского фундамента-листа из вооруженных сил по распоряжению правительства,18 и недопустимость требования принесения религиозной клятвы19. Если же учесть юридическую деятельность самой комиссии, прецедентное пра-во, толкующее статью 9, значительно более широкое20.
Так же как и в случае статьи 18 МПГПП, отправной точкой для анализа статьи 9 является при-знание того, что пункт об ограничениях относится только к праву исповедовать религию. "Право на свободу мысли, совести и религии" , гарантируемое пунктом 1, - абсолютно, до тех пор пока оно не ка-сается права исповедовать религию.21 Это различие имеет многочисленные практические последствия. Как было замечено Ван Дейком и Ван Хуфом,
свобода мысли... предполагает, что никто не должен подвергаться действиям, направленным на изменение мышления, что запрещены любые попытки принуждения высказывать мысли, изменять мне-ние или разглашать религиозные воззрения, никакие санкции не могут быть применены из-за привер-женности определенным взглядам или с целью изменить религию или воззрения 22
Заметим, что представления о церковной структуре сами нередко являются предметом созна-тельных убеждений. Вопросы о том, должна ли церковь управляться епископами, собранием всех ве-рующих, местными органами или каким-либо другим образом, часто относятся к области религиозных убеждений. Способ, которым эти представления воплощены в религиозной общине, выражает убежде-ния явным образом. Однако часто, когда религиозная организация подает заявку на регистрацию, воз-никают сложные ситуации. В некоторых государствах-участниках, представители регистрирующего ор-гана предлагали внести изменения в ее структуру, выражали сомнения по поводу квалификации, необ-ходимой тому или иному должностному лицу, и задерживали решение по вопросу предоставления ста-туса юридического лица до тех пор, пока соответствующие изменения не были внесены. В некоторых случаях это - явное принуждение со стороны государства с целью изменить взгляды или мнения, ка-сающиеся убеждений. Такое вмешательство противоречит фундаментальным нормам в отношении сво-боды религии, по причине того, что убеждения этого рода защищаются безусловно и, что оно не являет-ся "необходимым в демократическом обществе". Интересный подход к этим проблемам был предложен Конституционным судом Германии, который требует, чтобы условия получения статуса юридического лица изменялись таким образом, чтобы соответствовать религиозным принципам той или иной религи-озной общины23.
Второй основной вопрос, рассматривающийся статьей 9, - допустимые ограничения на свободу религии. Во втором пункте статьи 9 приводятся три критерия, которым должны соответствовать ограни-чения на право исповедовать религию для того, чтобы считать их обоснованно отменяющими право на свободу религии или убеждений. Во-первых, ограничения должны быть "предписаны законом". Евро-пейский суд по правам человека постановил, что это положение "не просто ссылается на местное зако-нодательство, но так же имеет отношение к качеству законов, т.е. ограничения должны соответствовать понятию законности, о чем явно сказано в преамбуле Конвенции" 24. Соответственно, этот критерий может быть назван "критерием законности". Бюрократического произвола явно недостаточно для того, чтобы соответствовать этому критерию. Точно так же, если правила сформулированы не достаточно четко, они тоже могут не удовлетворять этому критерию. К сожалению, правила для получения статуса юридического лица, очень часто составлены таким образом, что они не предотвращают бюрократиче-ского произвола.
Второе - это строго определенный набор допустимых обоснований: ограничения должны «нала-гаться» в интересах общественной безопасности, для защиты общественного порядка, здоровья или нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц". В то время, как этот список несколько су-жает область государственных интересов, которые могут оправдать уменьшение или отмену религиоз-ной свободы (например, только интересы государственной безопасности не могут считаться достаточ-ными), этот спектр в действительности исключительно широк. Есть довольно мало ограничений, кото-рые государство могло бы захотеть использовать, и которые бы не попадали в ту или иную из перечис-ленных категорий.
Далее необходимо заметить следующее. Не удивительно, что во всех случаях, когда Европей-ский суд по правам человека постановил, что рассматриваемое ограничение нарушает статью 9, приме-нялся третий критерий - "необходимость в демократическом обществе". При этом он и являлся решаю-щим критерием. С точки зрения Суда демократическое общество в обязательном порядке предполагает религиозный плюрализм. Говоря о значении свободы религии или убеждений. Европейский суд отме-чал, что это - один " из наиболее жизненно важных элементов, входящих в понятие самоопределения верующих и их представлений о жизни, но это также и драгоценное достояние атеистов, агностиков, скептиков и всех прочих. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, за который боро-лись на протяжении столетии дорогой, зависит от этого"25. Аналогично, Суд признает важное значе-ние "плюрализма, терпимости и широты мышления, без которых не может существовать демократиче-ское общество"26. Конечно, Судом признаются и границы, в которых могут учитываться культурные различия. Для постепенного процесса интеграции в Европе жизненно важно сохранять уважение к раз-личиям в сфере культуры и религии. Однако, как утверждается Судом, при определении этих границ " необходимо принимать во внимание, что поставлено на карту, а именно необходимость защитить под-линный религиозный плюрализм, присущий понятию демократического общества" . Имея все вышеска-занное в виду. Суд утверждает, что требование "необходимости в демократическом обществе" означа-ет, что рассматриваемое ограничение должно быть " оправдано в конкретной ситуации неотложной общественной необходимостью" и что обсуждаемые меры должны быть "пропорциональны преследуе-мой законной цели"28. Более того, при оценке этой "пропорциональности" должна проводиться "очень строгая проверка" . Дело Мануссакиса особенно хорошо освещает типичные ситуации, возникающие в связи со статусом юридического лица. В этом деле рассматривалось обвинение, предъявленное общине свидетелей Иеговы о незаконном использовании помещений для богослужений без получения разреше-ния на создание молитвенного дома. В действительности, попытки получить такое разрешение пред-принимались в течение ряда лет. Но органы государственной власти год за годом продолжали утвер-ждать, что они "не имеют возможности удовлетворить их ходатайство"30. Суд постановил, что нет не-обходимости выяснять " предписаны ли законом" рассматриваемые ограничения или имеют ли они от-ношение к законным целям, таким, как общественный порядок, поскольку действия государства, не предоставившего разрешения на создание молитвенного дома, не соответствуют критерию "необходи-мости в демократическом обществе". Как сформулировано Судом, более точно, их осуждение не являет-ся справедливым, оправданным и необходимым в демократическом обществе, поскольку оно было "сфабриковано" государством. Государство вынудило истцов совершить нарушение и отвечать за по-следствия исключительно из-за их убеждений. Предположительно невинное требование получать раз-решение на содержание помещения для богослужения было преобразовано из простой формальности в смертельное оружие против права на свободу религии. Термин "медлительность", использованный Ко-миссией для описания действий министра по вопросам образования и религии в отношении их просьбы о разрешении, является слишком мягким. ...(Суд отмечает) климат вмешательства и подавления со сто-роны государства и доминирующей церкви, в результате которого статья 9 Конвенции превратилась в пустой звук31. (Выделено нами)
Утверждая, что вынесенный приговор является нарушением статьи 9, Суд выделил несколько черт, присущих схеме получения разрешения на открытие и содержание молитвенного дома, которые вызывают возражения. На них стоит остановиться, поскольку они имеют более общие последствия, чем другие схемы управления, например, такие как законы о религиозных объединениях, также имеющие возможность препятствовать религиозной жизни. Из вышеприведенного отрывка видно, что государ-ство не имеет права "производить" нарушения путем манипуляций с невинными на первый взгляд фор-мальностями с целью препятствовать религиозной жизни. Далее Суд возражает против того, что мест-ное законодательство допускает "имеющее далеко идущие последствия вмешательство политических, административных и церковных властей в вопросы религиозной свободы", и наделяет их возможностя-ми "очень большого произвола'"2. Также возражения вызывает тот факт, что власти могут отложить не неопределенный срок решение о предоставлении разрешения на открытие молитвенного дома . Причем некоторые из используемых критериев вызывают особенно много возражений. Например, представите-ли государственных органов имеют право " оценивать, действительно ли существует потребность для рассматриваемой религиозной общины в открытии церкви"34 . Критикуя степень свободы, разрешенной органам власти. Суд утверждает, что " право на свободу религии, гарантированное Конвенцией, исклю-чает любой произвол со стороны государства в вопросе определения, являются ли легитимными религи-озные убеждения или способы, которыми эти убеждения выражаются"35 . В соответствии с этим Суд заключил, что требование получения разрешение на открытие молитвенного дома может находиться в согласии с со статьей 9, только до той степени, в которой оно позволяет министру удостовериться в вы-полнении формальных условий"36 . Если провести аналогию с законами, управляющими получением статуса юридического лица, то допустимой может быть оценка по формальным признакам уставов, и прочих документов организационного характера, но только если при этом не производится оценка рели-гии по содержательным признакам. Суд также отметил, что получение разрешения при условии поло-жительной рецензии со стороны священнослужителей , принадлежащих другой церкви ( что технически требуется по закону), совершенно недопустимы .
2.4.3. Свобода ассоциации
Статья 11 ЕКПЧ, посвященная свободе ассоциации, также имеет отношение к нашей теме:
1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в них для защиты своих интересов.
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые преду-смотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, по-лиции и государственного управления.
2.4.4. Судебная практика в области статьи 11
Решения, принятые Европейским судом в 1998 году по делу Объединенная коммунистическая партия Турции против Турции и Сидиропулос и другие против Грегщи являются важными вехами в пре-цедентном праве в области свободы ассоциации, которые непосредственно касаются законов о религи-озных объединениях. В деле Сидиропулоса Суд категорически заявил, что "право создавать объединения является неотъемлемой частью" права на свободу ассоциации и что граждане должны иметь возмож-ность образовывать субъекты права для того чтобы они могли действовать сообща в области совмест-ных интересов. Это является одним из важнейших аспектов права на свободу ассоциации, без которого это право было бы лишено всякого смысла. Способ, которым национальное законодательство охраняет эту свободу и то, как она на практике применяется властями, показывает состояние демократии в каж-дой конкретной стране. Безусловно, государства имеют право удостоверяться в том, что цель и деятель-ность объединения соответствуют правилам, установленным законодательством, но они обязаны делать это образом, который совместим с обязательствами, принятыми ими при подписании Конвенции, и который подлежит проверке организациями Конвенции.40 (Выделено нами)
Как и в случае ограничений на право исповедовать религию, Суд особо отмечает, что, при рас-смотрении права ассоциации, исключения, приведенные в статье 11 (2)
должны внимательно разбираться; только убедительные и неопровержимые причины могут служить оправданием для ограничений свободы ассоциации. При определении того, существует ли не-обходимость в рамках смысла статьи 11 §2, государства имеют только ограниченные возможности, что отвечает строгому контролю, существующему в Европе, охватывающему как законы, так и решения, их применяющие, включая решения, принятые независимыми судами.41
В деле Коммунистической партии. Суд постановил, что свобода ассоциации являлась бы пре-имущественно теоретической и иллюзорной, если бы она ограничивалась только созданием объедине-ния, поскольку органы государственной власти могли бы немедленно распустить его, имея при этом право не согласовывать свои действия с Конвенцией. Следовательно, защита, обеспечиваемая статьей 11, должна быть предоставлена в течение всего времени существования объединения и поэтому роспуск организации государственными органами должен удовлетворять требованиям пункта 2 этого положе-ния42.
Рассмотренные вместе, эти два недавних решения подкрепляют свободу ассоциации, которая оз-начает права как приобретать, так и сохранять статус юридического субъекта. Если граждане, входящие в политически и культурно спорные организации, рассматриваемые в процессах Сидоропулоса и Ком-мунистической партии, согласно статье 11 имеют право учреждать юридические лица, то религиозные объединения должны тем более иметь право на правовой статус. Кроме того, они могут требовать защи-ты согласно обеим статьям 9 и 11. Таким образом, и законы о религиозных объединениях, и практиче-ское применение этих законов, подлежат строгой проверке, предписываемой обеими статьями.
2.4.5. Другие стандарты, следующие из ЕКПЧ
Несомненно, и некоторые другие положения ЕКПЧ стоит принимать во внимание при анализе законов о религиозных объединениях государств-участников. Законы, запрещающие обращаться в неза-
Псевдоним: Юрий Максимов
20:18 18/09/2005
Закон собственно не так уж и плох. если не считать странного ограничение в 15 лет. Которое идет явно вне Конституционного поля. Хотя конечно согласен что точку зрения атеситов обязательно нужно учитывать.
Псевдоним: Айдар Султанов
17:43 18/09/2005
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА НА ЗАЩИТЕ ОСНОВ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА – СВОБОДЫ СОВЕСТИ
Свобода совести – действительно является основой демократического общества.
В конституционном праве свобода совести понимается как отношение человека к религии, как его самоопределение по отношению к ней .
В большом толковом словаре совесть определена, как «чувство моральной ответственности за свое поведение; нравственные принципы, взгляды, убеждения». Слово совесть образовано путем создания кальки с греческого оригинала, буквально значившего «совместное познание». Так и было создано слово «со-весть» -узнавание вместе, совместное получения знания (ведания) .
Таким образом, можно понимать свободу совести, как свободу на самоопределение личности, иметь нравственные принципы, взгляды и действовать в соответствии со своими убеждениями, получать знания и распространять их. Поскольку моральные нормы в большинстве своем содержатся в религиозных учениях, свобода совести включает в себя свободу вероисповеданий.
Таким образом, свобода совести включает в себя право на обучение религии. Это право на обучение в двух видах, как право изучения религии (как правило это изучение религиозных трудов, ознакомление с религиозными обрядами, применение духовных практик с целью духовного совершенствования и др. действий которые, как правило направлены на повышение моральной ответственности, причем не только за свое поведение) и как право действовать с целью передачи религиозных убеждений другим лицам, ознакомление с религиозными положениями с целью помощи другим лицам осознать «путь к спасению», для чего живет человек, кто он - человек, его место в мироздании и другие религиозные вопросы. Верующие почти каждой конфессии заявляют, что именно их религия дает правильные ответы на вопросы жизни и мироздания, что, исповедуя только их религию, можно достичь своих целей.
И это не удивительно, поскольку человек, познав то, что помогло ему, хочет также помочь другим и хочет их уберечь от ошибок и заблуждений.
Конечно же, данное желание не может быть осуждаемо, но именно сам человек должен делать свой выбор. И надо отметить, что еще в ХХ веке начали распространяться две противоположные тенденции: рост нетерпимости и рост толерантности.
И развитие человечества в конечном итоге зависит именно от того, какая из тенденций одержит победу. Нетерпимость основана на непризнании за другими людьми возможности иметь мнение, взгляд, убеждение отличное от их собственного. И лица проявляющие нетерпимость, фактически отказывают другим в способности разумно мыслить и действовать. Нетерпимость - это отрицание свободы совести для других.
Толерантность имеет в своей основе уважение к личности, и ее право на самоопределение.
Идеи толерантности содержатся в общепризнанных принципах международного права, которые в соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ, являются частью правовой системы Российской Федерации:
Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства (статья 1 Всеобщей декларации прав человека).
Различные религии по разному относятся и к вопросам самоопределения и свободы совести.
Одной из наиболее толерантных религий современности является Саентология.
Предшественница Саентологии – Дианетика объявила,что ее целью является человек, действующий на основе селф-детерменизма . То есть, человек действующий на основе собственного решения, собственного выбора, самоопределения.
На мой взгляд, это именно то, что может помочь изменить окружающий мир, благодаря тому, что люди будут самосовершенствоваться. Людей нельзя изменить просто запретив им что-то делать или приказать им стать честными и порядочными.
«…Хорошая вещь закон, но не лучше философии. Закон принуждает не совершать преступлений, философия учит этому. Насколько хуже делать что-нибудь по принуждению, чем добровольно, настолько закон хуже философии. Поэтому занимайтесь философией, а не политикой. Лучше когда люди учатся поступать по справедливости, чем принуждаются не совершать преступлений…» (Кратет, вторая половина 3 в. до нашей эры) .
Даже те, кто придерживается крайне настороженных взглядов в отношении реализации свободы совести, вынуждены признать это. В частности Генеральный прокурор РФ Устинов В.В. в январе 2005 заявил:
«Самая разветвлённая правовая и карательная система не сможет удержать человека от преступления, если он готов преступить нравственный закон. Жалкой предстаёт судьба государства, в котором законопослушание диктуется одним лишь страхом перед уголовным наказанием» .
Таким образом, развитие духовности является надлежащим ответом на вызовы настоящего времени современному обществу. Для этого нужно всего лишь обеспечивать реализацию свободу совести.
Церковь Саентологии последовательно выступает за признание прав человека и за религиозную свободу. В Кредо Церкви Саентологии, самой быстро развивающейся религии в мире, записано:
«Мы в нашей Церкви верим, что:
Все люди любой расы, любого цвета кожи и любого вероисповедания изначально имеют равные права;
Все люди имеют неотъемлемое право исповедовать любую религию и придерживаться ее обычаев;
Все люди имеют имеют неотъемлемое право жить так, как они считают нужным;
Все люди имеют неотъемлемое право защищать себя;
Все люди имеют неотъемлемое право создавать, выбирать, поддерживать любые организации, церкви и правительства и помогать им;
Все люди имеют неотъемлемое право свободно думать, свободно говорить, свободно писать свои мнения, а также высказываться по поводу мнений других людей или выражать свое несогласие с ними…»
Саентологическим организациям не один раз пришлось отстаивать право на свободу совести и религиозные убеждения.
Ответ на вопрос почему Церковь Саентологии занимает неизменно твердую позицию в деле отстаивании свободы совести можно найти в книге одного из корифеев российской юридической науки профессора Покровского И.А.:
«…Духовные интересы составляют самое содержание, самую сущность человеческой личности – то, что дает ей ощущение ее подлинного «я» и от чего она не может отказаться, не переставая быть самой собою. Вот почему религиозные и нравственные убеждения способны бросить маленькую горсть людей, даже одного единственного человека, на самую решительную борьбу с огромным обществом, со всемогущим государством. Вот почему самый вопрос о неотъемлемых правах личности был поставлен впервые именно в этой области. Раз государственное или общественное вмешательство грозит сломать в человеке его самое ценное, грозит убить самую его духовную сущность, нет ничего удивительного, если он примет решение или отстоять себя, или погибнуть. Чем более растет человеческое самоосознание, тем более растет и ценность духовной свободы. Борьба личности за свои права является, таким образом, в этой области борьбой за свободное целепологание, за нравственную свободу. Человек хочет свободно искать Бога и его правды, ибо только свободно признанный Бог есть Бог; принудительно навязанным может быть только идол» .
Надо отметить, что прецеденты получаемые Церковью Саентологии при защите религиозной свободы оказывают огромное влияние.
Джанссен Ван Рей, ранее занимавший пост председателя Комитета Европарламента по законодательству на открытии в Брюсселе Офиса по правам человека Церкви Саентологии дал следующую оценку деятельности Церкви Саентологии: «после более 100 положительных решений суда, поддерживающих свободу вероисповеданий в различных Европейских странах, я честно могу сказать, что свобода верования жива в Европе в большей части благодаря саентологам» .
Одним из последних крупных решений, полученных Церковью Саентологии является решение Европейского суда по правам человека от 09.06.2005 о премлимости жалоб № № 76836/01 и 32782/03 Евгения Кимли, Айдара Султанова и Саентологической Церкви г. Нижнекамска против России. Данным решением Европейский суд по правам человека признал, что жалобы, поданные в связи отказом государственных органов РФ в регистрации «Саентологической церкви города Сургута» и «Саентологической церкви города Нижнекамска» поднимают серьезные вопросы права и подлежат рассмотрению по существу.
Саентологическая церковь города Нижнекамска, была учреждена в 1999 году. И после учреждения и утверждения устава в том же году документы были сданы на государственную регистрацию. Длительное время по поводу регистрации государственными органами никаких действий не предпринимались.
Затем спустя 4 месяца документы были преданы на государственную религиоведческую экспертизу в Совет по делам религий. Но экспертиза не была произведена и в сентябре 2001 регистрационная палата отказала церкви в регистрации в связи отсутствием государственной религиоведческой экспертизы. Фактически возложив ответственность на церковь за бездействие государства.
Конечно же, такой отказ был немедленно обжалован, но пришлось дважды отменять решение суда первой инстанции, прежде чем было вынесено правосудное решение. Но вступившее в законную силу решение не было исполнено в связи с изменением в законодательстве и передаче полномочий по регистрации другим государственным органам, которые обжаловали вступившее в законную силу решение в надзор и решение было отменено 27 ноября 2002 года и дело вернулось в суд первой инстанции.
А 28 ноября 2002 была проведена государственная религиоведческая экспертиза:
«Перед экспертами поставлены следующие вопросы: 1.Является ли «Саентологическая церковь города Нижнекамска» религиозной организацией, подпадающей под непосредственное действие Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».2. Достоверны ли представленные сведения относительно основ вероучения и соответствующей ему практики местной религиозной организации «Саентологическая церковь города Нижнекамска». На основании изучения уставных и вероучительных документов многочисленных изданий Саентологической церкви, личных бесед с представителями Саентологической церкви, Экспертный Совет пришел к следующим выводам: Саентологическая Церковь основана в 1954 г. в Калифорнии, США. Основателем организации был Лафайет Рональд Хаббард. Штаб-квартира находится в г. Лос-Анджелесе (США). В настоящее время Церковь действует более чем в 100 странах мира, объединяя около 2 тысяч общин и миссий. В России первая церковь зарегистрирована 25 января 1994 г… Церковь Саентологии, по собственному признанию, не имеет четкого догмата относительно Бога. Одна из особенностей саентологии как религии заключается в том, что она не требует от своих членов отказа от их религиозных традиций. «Прихожанин не обязан отказываться от своей веры, церкви, синагоги, храма, мечети и др. Саентология уважает другие вероисповедания. (См.п.4.2. Устава МРО «Саентологическая церковь города Нижнекамска»). Главная основополагающая доктрина саентологии состоит в том, что человек- это духовное существо, чье существование охватывает более чем одну жизнь. Человек наделен способностями, выходящими далеко за пределы тех, о которых ему обычно известно. Он не только в состоянии решить свои собственные проблемы, достичь своих целей и обрести долговременное счастье, но и испытать новые ощущения духовного осознания, о возможностях которых он никогда не мечтал. Духовную свободу можно обрести, только следуя пути, описанному в Писании, без отклонений. У саентологов имеется культовая практика, обряды и ритуалы. Два главных направления в практике - это одитинг и обучение. Одитинг ( от лат. «audire» - слушать) - форма духовного общения между священником и прихожанином, своебразное форма исповеди, которая в отличии от православия и католицизма деперсонализирована. Одитор не дает советов, основываясь на собственном духовном опыте и интуиции, а следует строгим предписаниям. Обучение состоит из курсов, на которых под наблюдением специалистов производится изучение материалов о саентологии, созданных Л. Роном Хаббардом, обучение процедурам одитинга. Церковь саентологии проводит богослужения для прихожан, на которых священники обращаются с проповедью к прихожанам. Совершаются обряды именования (имянаречения), бракосочетания, похорон. У саентологов есть свои символы. В саентологии имеются религиозного праздники (день рождения Л.Рона Хаббарда, день первой публикации книги «Дианетика», день одитора и др.), отмечаются и общехристианские праздники.
Саентологическая церковь подчеркивает свою лояльность по отношению к правопорядку тех стран, где она действует…
«Саентологическая церковь города Нижнекамска» отвечает признакам религиозного учения. Предоставленные сведения относительно основ вероучения и соответствующей ему практики «Саентологической церкви города Нижнекамска» достоверны.
Появление новой религиозной организации, вызывающей определенное неприятие среди традиционных конфессий, протестантских церквей, различных общественных организаций может нарушить еще не завершившийся процесс восстановления традиционных духовно-нравственных ценностей и дестабилизировать межконфессиональное согласие в республике. В сложившейся ситуации экспертный совет считает необходимым также учесть республиканский закон «О свободе совести и религиозных объединениях», содержащих норму, ограничивающую деятельность впервые регистрируемых в республике религиозных организаций (п.2. ст.5.) . Данная норма базируется на ст. 72 Конституции РФ, дающей право субъектам Федерации на защиту прав человека и гражданина на своих территориях. При этом вышеназванная статья республиканского закона соответствует п.2. ст.9. Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод. Указанные ограничения не определяют легитимность религиозных убеждений или способов, которыми эти убеждения выражаются, не означают ограничений в праве исповедания религий. С учетом сложившейся религиозной ситуации и межконфессиональных отношений, в интересах общественного спокойствия и общественной безопасности Экспертный совет рекомендует отказать в государственной регистрации «Саентологической церкви города Нижнекамска».
На основании именно данной религиоведческой экспертизы регистрационные органы решили оставить документы религиозной организации без рассмотрения в связи с отсутствием документа о 15 - летнем существовании. В соответствии с федеральным законом «О свободе совести и религиозных объединениях» введено право регистрационных органов требовать справки от религиозных организаций о 15-летнем существовании на данной территории.
Как мы видим из религиоведческой экспертизы – цель оставления документов без рассмотрения – «…неприятие среди традиционных конфессий, различных общественных организаций может нарушить еще не завершившийся процесс восстановления традиционных духовно-нравственных ценностей…». Однако, данная цель не может являться законным основанием для вмешательства в права, гарантированные статьей 9 и статьей 10, статьей 11 ЕКПЧ и не соответствует «необходимости в демократическом обществе», так как ограничение в правах граждан на основании предпочтения государства одних религий в ущерб другим не является необходимым в демократическом обществе. Это также служит препятствием для достижения религиозного плюрализма, являющегося неотьемлемой частью демократического общества.
Представляется, что так называемое положение о «15-летнем правиле» продиктовано страхом нового, а также ошибочным желанием обеспечить господство «традиционных» религий, таких как Православная церковь, ислам в ущерб новых религий-меньшинств: дело Мануссакиса против Греции, решение от 26 сентября 1996 г., абзац 48; об этом также говорится в докладе Международной Хельсинкской Федерации от 26 июня 2001 года «О религиозной нетерпимости в отдельных странах ОБСЕ в 2000 году», в разделе, посвященному России.
Поскольку действия регистрационных органов нарушали права, защищаемые Европейской конвенцией «О защите прав человека и основных свобод», а именно на свободу совести, религии (статья 9), свободы ассоциаций (объединений) (статья 11) и нарушением запрета дискриминации (статья 14) была подана жалоба в Европейский суд по правам человека в октябре 2003 года. Жалоба Саентологической церкви города Нижнекамска была зарегистрирована Европейским судом по правам человека за номером 32782/03 в октябре 2003 года.
В сентябре 2004 Европейский суд по правам человека направил жалобу Саентологической Церкви города Нижнекамска для дачи объяснений российским властям. Российские власти в своих возражениях просили Европейский суд по правам человека признать жалобу неприемлемой.
В марте 2005 Саентологическая церковь города Нижнекамска довела до Европейского суда по правам человека свою позицию по возражениям российских властей и уведомила о продолжающемся уклонении от регистрации церкви уже вновь образованным Главным управлением Федеральной регистрационной службы по РТ.
Европейский суд по правам человека 9 июня 2005, рассмотрев объяснения российских властей и возражения Церкви, принял решение о приемлемости жалобы. Одновременно с жалобой Саентологической церкви города Нижнекамска была рассмотрена жалоба президента Саентологической церкви города Сургута Евгения Кимли. И его жалоба также была признана приемлемой. До этого 28 октября 2004 г. Европейский суд по правам человека признал приемлемой жалобу Саентологической церкви города Москвы против России.
Таким образом, уже три жалобы саентологов, поданных против России, признаны приемлимыми.
На наш взгляд, при рассмотрении данных жалоб Европейским судом по правам человека будет безусловно установлено нарушение вышеназванных статей Конвенции.
Эта уверенность зиждется на твердой позиции Европейского суда по правам человека в решении вопросов о свободе совести. В частности, в деле Коккинакис против Греции Европейский Суд по правам человека указал:
«31. Как начертано в статье 9, свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в значении, принятом Конвенцией. Именно этот ее религиозный параметр является одним из наиболее важных элементов, из которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества и который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем.
Религиозная свобода, будучи прежде всего предметом совести каждого человека в отдельности, предусматривает, среди прочего, свободу «исповедовать [свою] религию». Свидетельствование словами и делами неразрывно связано с существованием религиозных убеждений.
В соответствии со статьей 9 свобода исповедовать свою религию не только осуществима в сообществе с другими, «публично» и внутри круга тех, чью веру разделяет человек, но может утверждаться и «индивидуально», «в частном порядке»; более того, она включает в принципе право пытаться убедить своего ближнего, например, через «обучение», без чего «свобода изменения [своей]религии или верования» закрепленная в статье 9, осталась бы мертвой нормой» .
Еще 20 мая 2002 Уполномоченный по правам человека в РФ Миронов О.О. в специальном докладе «О выполнении Россией обязательств, принятых при вступлении в совет Европы» указывал:
«Среди обязательств, взятых на себя Россией при вступлении в Совет Европы, было также, такое как, приведение в соответствии с европейскими нормами законодательства о свободе совести и вероисповедания.
Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях», принятый 26 сентября 1997 г., после присоединения РФ к Совету Европы, не учел как существующие нормы международного права, так и его общепризнанные принципы.
В качестве государства-участника Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Россия взяла на себя четко сформулированные обязательства в сфере защиты права на свободу совести и вероисповедания.
Ряд положений Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» вступает в противоречие с принципами, установленными Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский суд по правам человека…
Ряд положений закона устанавливает нормы, по сути ведущие на практике к дискриминации некоторых конфессий. Противоречит как Европейской конвенции, так и прецедентам органов Совета Европы, являющимся важным источником европейского права, проводимое в законе (статьи 6 и 7) разграничение между религиозными объединениями и религиозными группами… Закон, кроме того, проводит различие между «традиционными» религиозными организациями и религиозными организациями, у которых отсутствует «документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории не менее 15 лет» (п.1 ст.9 Закона). «Нетрадиционные» религиозные организации лишены многих прав…
При нынешней ситуации нельзя исключать решений Европейского суда по правам человека не в пользу России по делам, связанным со свободой вероисповедания и религиозных убеждений».
Эту уверенность Вы также сможете разделить, ознакомившись с решением Европейского суда по правам человека от 09.06.2005 . В том числе и уверенность, что Постановление Европейского суда по правам человека, вынесенное по существу вышеупомянутых жалоб позволит исключить из закона дискриминационные нормы. И позволит создать условия для реализации права на свободу совести для каждого гражданина России, что будет способствовать дальнейшему прогрессу демократического общества. И более того, окажет влияние на все страны Совета Европы, где проживает порядка 800 миллионов жителей.
ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
РЕШЕНИЕ
ПО ВОПРОСУ ПРИЕМЛЕМОСТИ
Жалобы № № 76836/01 и 32782/03
Евгения КИМЛИ, Айдара СУЛТАНОВА и
САЕНТОЛОГИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ Г. НИЖНЕКАМСКА
против России
Европейский Суд по правам человека (Первая секция) в ходе заседания 9 июня 2005 г. Палатой в составе:
г-на Х.Л. РОЗАКИСА, Председателя,
г-жи С. БОТУЧАРОВОЙ,
г-на А. КОВЛЕРА,
г-жи Э. ШТАЙНЕР,
г-на Х. ХАДЖИЕВА,
г-на Д. ШПИЛЬМАНН,
г-на С.Э. ЙЕБЕНС, судей,
и г-на С. НИЛЬСЕНА, Секретаря Секции Суда,
принимая во внимание вышеуказанные жалобы, поданные 17 августа 2001 г. и 2 октября 2003 г., соответственно,
принимая во внимание объяснения, поданные правительством-ответчиком, а также отзыв заявителей,
проведя обсуждение, принял следующее решение:
ФАКТЫ
Первый заявитель – Евгений Николаевич Кимля – гражданин России 1977 года рождения и проживает в г. Сургуте Ханты-Мансийского автономного округа Российской Федерации. Кимля – президент Саентологической церкви г. Сургута. Второй заявитель – Айдар Рустемович Султанов – гражданин России 1965 года рождения и проживает в г. Нижнекамске Республики Татарстан Российской Федерации. Султанов соучредитель и член третьего заявителя –Саентологической церкви г. Нижнекамска («церковь-заявительница»). Интересы заявителей перед Судом представляют Г. Крылова и М. Кузьмичев – адвокаты, практикующие в г. Москве. Интересы правительства-ответчика представляет П. Лаптев – Уполномоченный Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека.
А. Обстоятельства дела
Фактические обстоятельства дела, представленные сторонами, могут быть сведены к следующему.
1. Саентологическая церковь г. Сургута
В 1994 г. первый центр по изучению дианетики (вероучения Саентологической церкви) был открыт в г. Сургуте и получил государственную регистрацию в качестве общественной негосударственной организации под названием «Центр Дианетики г. Сургута».
В 1995 г. был принят новый российский закон о негосударственных объединениях. В соответствии с ним все негосударственные объединения, учрежденные до его вступления в силу, должны были пройти перерегистрацию до 1 июля 1999 г. Центр подал заявление на перерегистрацию, однако в нем было отказано со ссылкой на религиозный характер целей организации. 23 ноября 1999 г. Управление юстиции Ханты-Мансийского автономного округа («Управление юстиции») обратилось в суд с заявлением о прекращении деятельности Центра.
Центр подал заявление на регистрацию в качестве некоммерческого партнерства, регулируемого Гражданским кодексом Российской Федерации. 4 октября 1999 г. заместитель главы администрации г. Сургута отказал ему в удовлетворении заявления со ссылкой на религиозные цели центра.
2 января 2000 г. первый заявитель совместно со своими соверующими принял резолюцию об учреждении «Саентологическая группа г. Сургута» и о проведении регулярных богослужений по воскресеньям. На очередной встрече от 1 июля 2000 г. первый заявитель и другие верующие приняли резолюцию о создании местной религиозной организации «Саентологическая церковь г. Сургута» («Сургутская церковь»).
15 августа 2000 г. десять учредителей, в том числе и первый заявитель, подали заявление в Управление юстиции о регистрации в качестве местной религиозной организации с приобретением статуса юридического лица.
14 сентября 2000 г. Управление юстиции отказало в удовлетворении заявления о регистрации по следующему основанию:
«Вами не представлен документ, подтверждающий существование религиозной группы на данной территории на протяжении не менее 15 лет, выданный органом местного самоуправления либо документ, подтверждающий вхождение в централизованную религиозную организацию, выданный руководящим органом данной организации, что не соответствует требованию п.5 ст.11 Федерального Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».
Отказ в регистрации не является препятствием для повторной подачи заявления, при условии устранения оснований, вызвавших отказ».
17 октября 2000 г. первый заявитель обжаловал отказ в Ханты-Мансийский городской суд. Он сослался на нарушение его конституционного права на свободу совести и дискриминацию против его религиозной группы. Без статуса юридического лица его религиозная группа не могла производить, экспортировать или импортировать религиозные книги или предметы религиозного назначения, иметь в собственность имущество, проводить благотворительные программы или учреждать организации для удовлетворения религиозных потребностей.
25 декабря 2000 г. Ханты-Мансийский городской суд отказал в удовлетворении жалобы. Суд установил, что Управление юстиции правильно отказало Сургутской церкви в регистрации, поскольку она не представила документ, подтверждающий ее существование в регионе не менее 15 лет. Что касалось ссылки первого заявителя на Конституцию, суд считал, что она «надумана и не может быть принята судом во внимание». Иные объяснения не последовали.
21 февраля 2001 г. Суд Ханты-Мансийского автономного округа оставил решение от 25 декабря 2000 г. без изменений. Суд повторил, что ссылки заявителя на решение Конституционного Суда и Конституцию были «необоснованны».
18 января 2002 г. Президиум Суда Ханты-Мансийского автономного округа возбудил надзорное производство по ходатайству первого заявителя, что привело к отмене оспариваемых решений и возвращению дела на новое рассмотрение. Суд отметил, что Управление юстиции должно было «оставить заявление без рассмотрения» до представления всех документов, требуемых по закону.
16 мая 2002 г. Ханты-Мансийский городской суд назначил экспертизу религиозного вероучения Сургутской церкви и приостановил производство по делу. 24 июля 2002 г. Суд Ханты-Мансийского автономного округа оставил данное решение в силе.
22 ноября 2004 г. Ханты-Мансийский городской суд возобновил производство по делу и вынес решение в тот же день. Суд постановил, что отказ от регистрации Сургутской церкви был незаконным по причине отсутствия документа, подтверждающего ее существовании в регионе в течение 15 лет, в связи с которым Управление юстиции должно было оставить заявление на регистрацию «без рассмотрения». Суд постановил обязать Управление юстиции регистрировать Сургутскую церковь.
18 января 2005 г. Суд Ханты-Мансийского автономного округа отменил решение в той части, в которой Управление юстиции обязывалось регистрировать Сургутскую церковь по тому основанию, что первый заявитель не представил все документы, требуемых в соответствии с п. 5 ст. 11 Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Данное обстоятельство суд [кассационной инстанции] счел препятствием к регистрации Сургутской церкви в качестве юридического лица.
2. Саентологическая церковь г. Нижнекамска
(а) Заявление на регистрацию церкви-заявительницы
28 октября 1998 г. второй заявитель и его соверующие приняли резолюцию о создании Саентологической церкви г. Нижнекамска в качестве местной религиозной группы.
23 декабря 1999 г. церковь-заявительница подала заявление в Регистрационную палату Республики Татарстан («Регистрационную палату») на регистрацию в качестве местной религиозной организации.
Письмом от 17 апреля 2000 г. Регистрационная палата проинформировала второго заявителя о том, что срок [рассмотрения заявления] был продлен на шесть месяцев с 13 января 2000 г. для того, чтобы государственные власти могли провести религиоведческую экспертизу.
Письмом от 7 сентября 2001 г. заместитель председателя Регистрационной палаты проинформировал президента церкви-заявительницы о том, что в заявлении на регистрацию было отказано «в связи с тем, что до настоящего времени отсутствуют результаты религиоведческой экспертизы, на которую были направлены документы церкви-заявительницы».
(б) Первое судебное разбирательство в отношении отказа в регистрации
Второй заявитель подал жалобу в суд на отказ в регистрации.
21 декабря 2001 г. Нижнекамский городской суд Республики Татарстан отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя со ссылкой на то, что отсутствовал настоящий спор, поскольку власти еще не проводили религиоведческой экспертизы и заявление на регистрацию еще не было рассмотрено по существу.
21 января 2002 г. Верховный Суд Республики Татарстан отменил решение от 21 декабря 2001 г. и направил дело на новое рассмотрение.
7 марта 2002 г. Нижнекамский городской суд повторно отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя. Суд установил, что отказ был оправданным, поскольку внутриведомственный приказ № 254 Министерства здравоохранения РФ от 19 июня 1996 г. запрещал использование саентологических методов в системе здравоохранения.
18 апреля 2002 г. Верховный Суд Республики Татарстан отменил решение от 7 марта 2002 г. и направил дело на новое рассмотрение. Суд установил, что отсутствие религиоведческой экспертизы было необоснованным основанием для отказа в регистрации, а внутриведомственный приказ министерства находился в иерархическом подчинении российским законам и поэтому не мог стать основанием для ограничении прав граждан.
28 мая 2002 г. Нижнекамский городской суд удовлетворил жалобу второго заявителя и установил, что отказ в регистрации церкви-заявительницы был незаконным. Суд отметил, что заявление на регистрацию было подано в декабре 1999 г., но «до настоящего времени религиозную организацию по надуманным причинам не регистрируют, хотя Федеральным законом закреплен исчерпывающий перечень случаев, при наличии которых возможен отказ в государственной регистрации», а также что проведение религиоведческой экспертизы не было обязательным, в то время как отсутствие такой экспертизы не могло стать основанием для отказа в регистрации, поскольку это нарушает права граждан.
4 июля 2002 г. Верховный Суд Республики Татарстан оставил решение от 28 мая 2002 г. в силу.
(в) Попытки заявителей добиться исполнения решения
1 июля 2002 г. полномочия на принятие решения о регистрации религиозных организаций были переданы от Регистрационной палаты в Главное управление Министерства юстиции по Республики Татарстан («Управление юстиции»). Соответственно 25 июля 2002 г. заявление на регистрацию церкви-заявительницы и относящиеся к нему документы также были переданы в Управление юстиции.
13 августа 2002 г. Нижнекамский городской суд направил копию своего решения от 28 мая 2002 г. в Управление юстиции для исполнения. Однако Управление юстиции отказало провести регистрацию церкви-заявительницы на том основании, что оно не являлось правопреемником Регистрационной палаты.
Второй заявитель попросил Нижнекамский городской суд разъяснить свое решение от 28 мая 2002 г. с конкретным указанием того, какой именно государственный орган должен был исполнить решение суда с учетом того обстоятельства, что полномочия Регистрационной палаты по регистрации религиозных организаций были переданы в Управление юстиции с 1 июля 2002 г. в связи с изменениями, внесенными в закон.
4 сентября 2002 г. церковь-заявительница опять попросила Управление юстиции предоставить ей статус юридического лица в соответствии с решением от 28 мая 2002 г.
10 октября 2002 г. Нижнекамский городской суд определил, что основания для разъяснения решения не имелись, т.к. «каких-либо неясностей в решении не усматривается». Суд также отметил, что в случае ненадлежащего исполнения решения суда, либо нарушения гражданских прав второго заявителя иными должностными лицами, он не лишен возможности обратиться в суд «в общем порядке».
Второй заявитель обжаловал решение от 10 октября 2002 г. в Верховный Суд Республики Татарстан. Однако по всей видимости жалоба не рассматривалась, т.к. к этому времени дело было направлено председателю Верховного Суда Республики Татарстан в связи с надзорной жалобой, поданной Управлением юстиции (см. ниже).
14 октября 2002 г. второй заявитель подал в суд на Управление юстиции в связи с тем, что последний не исполнил окончательного решения суда от 28 мая 2002 г. и не регистрировал церковь-заявительницу. По всей видимости, производство по данному делу было приостановлено в связи с рассмотрением нижеописанной надзорной жалобы.
(г) Отмена решения в порядке надзора
16 октября 2002 г. глава Управления юстиции написал заместителю председателя Верховного Суда Республики Татарстан и попросил его использовать свои полномочия в порядке надзора в отношении решения от 28 мая 2002 г. с целью отмены указанного решения.
12 ноября 2002 г. председатель Верховного Суда Республики Татарстан внес протест в порядке надзора в Президиум суда. 27 ноября 2002 г. Президиум Верховного Суда Республики Татарстан удовлетворил протест и отменил решения от 28 мая и 4 июля 2002 г. и направило дело на новое рассмотрение. Президиум установил, что религиоведческая экспертиза была обязательным условием для государственной регистрации малоизвестной религиозной организации как церкви-заявительницы.
(д) Второе судебное разбирательство в отношении отказа в регистрации
28 ноября 2002 г. Экспертный Совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Совете по делам религий при Кабинете Министров Республики Татарстан на основании запроса Управления юстиции представил свое заключение в отношении церкви-заявительницы. Совет пришел к выводу, что Саентология – это религия. Однако Совет не рекомендовал регистрации церкви-заявительницы потому, что она лишь недавно была основана в Республики Татарстан.
8 января 2003 г. Управление юстиции вынесло решение об оставлении заявления на регистрацию «без рассмотрения» за отсутствием документа, подтверждающего существование церкви-заявительницы в Татарстане на протяжении 15 лет.
25 февраля 2003 г. Нижнекамский городской суд вынес новое решение по жалобе второго заявителя. Суд установил следующее:
«[Второй заявитель] считает, что отказ в регистрации был незаконным и нарушает его право на свободу совести и вероисповедания. Суд с этим не может согласиться… Ни [второму заявителю], ни кому-либо другому не запрещается и не мешается исповедовать саентологию единолично или совместно с другими. Отказом в предоставлении статуса юридического лица может быть нарушено лишь право гражданина на объединение…
Судом установлено, в конце 90-х гг. в г. Нижнекамске появились лица, исповедующие саентологическую религию. В 1999 г. группа, в которую входит и [второй заявитель], решила создать религиозную организацию «Саентологическая церковь г. Нижнекамска» и зарегистрировать ее как юридическое лицо… Со ссылкой на отсутствие заключения религиоведческой экспертизы ГРП отказала в регистрации. [Второй заявитель] обжаловал это решение в суд… За время рассмотрения дела регистрирующим органом, выносящим решение о регистрации религиозной организации стало ГУ МЮ РФ по РТ, которое… оставило заявление саентологов г. Нижнекамска без рассмотрения, ссылаясь на существование религиозной группы на территории г. Нижнекамска менее 15 лет…
Основанием, препятствующим регистрации, является существование религиозной группы менее 15 лет. И хотя наличие этого обстоятельства влечет согласно ст. 11 ФЗ оставление заявления без рассмотрения, а не отказ в регистрации, и то и другое в конечном итоге ведет к тому, что зарегистрировать данную организацию нельзя. Поэтому, при том, что результат принятого ГРП решения верен (нельзя зарегистрировать организацию), суд не может обязать по формальным основанием ГУ МЮ РФ по РТ нарушить ФЗ и зарегистрировать организацию, тем более, что оно уже исправило ошибку ГРП и приняло решение в соответствие с требованиями ФЗ».
3 апреля 2003 г. Верховный Суд Республики Татарстан после рассмотрения жалобы второго заявителя оставил решение от 25 февраля 2003 г. в силу.
(е) Дальнейшие события
28 мая 2003 г. Нижнекамский городской суд отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя на неисполнение Управлением юстиции решения от 28 мая 2002 г. (см. выше). Суд установил, что решение в пользу второго заявителя было отменено в порядке надзора и окончательное решение Верховного Суда от 3 апреля 2002 г. снимало основание для требования обязать Управление юстиции зарегистрировать церковь-заявительницу. 3 июля 2003 г. Верховный Суд Республики Татарстан оставил в силу решение от 28 мая 2003 г.
В октябре 2004 г. компетенция по регистрации религиозных организаций была передана вновь создаваемой Федеральной регистрационной службе. Второй заявитель подал заявление на регистрацию в местное отделение этого нового органа. 18 февраля 2005 г. Главное управление Федеральной регистрационной службы по Татарстану отказалось рассматривать заявление, указав церковь-заявительницу на ранее принятые решения Управление юстиции об отказе в регистрации на основании «правила 15 лет».
Б. Соответствующие внутригосударственные право и правоприменительная практика
1. Конституция Российской Федерации
Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от личных признаков, в т.ч. и религиозных убеждений. Конституция запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ст. 19).
Ст. 28 гарантирует свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
2. Закон о свободе совести и о религиозных объединениях
(а) Введение
1 октября 1997 г. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» № 125-ФЗ от 26 сентября 1997 г. («Закон») вступил в силу. Закон заменил Закон СССР «О свободе вероисповедания и религиозных организациях» от 1 октября 1990 г. и Закон РСФСР того же названия от 25 октября 1990 г.
В преамбуле Закона признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также уважается «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Пункт 3 ст. 2 предусматривает, что «ничто в законодательстве о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях не должно истолковываться в смысле умаления или ущемления прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, гарантированных Конституцией Российской Федерации или вытекающих из международных договоров Российской Федерации».
(б) Религиозные группы и религиозные организации: определения и права
Пункт 1 ст. определяет «религиозное объединение» как общий термин для любого добровольного объединения граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованного в целях совместного исповедания и распространения веры, которое совершает богослужения, другие религиозные обряды и церемонии и обучает религии и дает религиозное воспитание своим последователям. Пункт 2 ст. 6 устанавливает, что религиозные объединения могут создаваться в форме религиозных групп или религиозных организаций.
Религиозной группой признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица (п. 1 ст. 7). Образование религиозной группы, если имеется намерение в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, требует уведомления местной администрации (п. 2 ст. 7). Религиозные группы имеют право совершать богослужения, другие религиозные обряды и церемонии, а также осуществлять обучение религии и религиозное воспитание своих последователей (п. 3 ст. 7).
В отличие от религиозной группы, религиозной организацией признается добровольное объединение граждан Российской Федерации и иных лиц, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица (п. 1 ст. 8).
Религиозные организации наделены следующими правами: право на налоговые и иные льготы, финансовую и иную помощь в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории, а также преподавание в образовательных учреждениях (п. 3 ст. 4); право на создание образовательных учреждений и, с согласия родителей и детей, возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы (п.п. 3, 4 ст. 5); право на основание и содержание культовых зданий и сооружений, предназначенные для богослужений или паломничества (п. 1 ст. 16); право на проведение религиозных обрядов - по просьбам находящихся в них граждан – в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы (п. 3 ст. 16); право на производство, приобретение, экспорт, импорт и распространение религиозной литературы, печатных, аудио- и видеоматериалов и иных предметов религиозного назначения (п. 1 ст. 17); право на осуществление благотворительной деятельности как непосредственно, так и путем учреждения благотворительных организаций (п. 1 ст. 18); право на создание культурно-просветительских организаций, образовательных учреждений, а также учреждение средств массовой информации (п. 2 ст. 18); право на установление и поддержание международных связей и контактов в целях паломничества, участия в собраниях и других мероприятиях, приглашения для этих целей иностранных граждан (п. 1 ст. 20); право иметь в собственность здания, земельные участки, объекты производственного, социального, благотворительного, иное имущество, денежные средства и предметы религиозного назначения, включая право на безвозмездное получение имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности, на которое не может быть обращено взыскание по претензиям кредиторов (п.п. 1-5 ст. 21); право на использование государственной и иной собственности для религиозных целей безвозмездно (ст. 22); право на создание собственных предприятий и осуществление предпринимательской деятельности (ст. 23); право на заключение трудовых договоров с работниками (ст. 24).
Кроме того, следующие права предоставляются исключительно религиозным организациям: право на учреждение организаций, издающих богослужебную литературу и производящих предметы культового назначения (п. 2 ст. 17); право на создание учреждений профессионального религиозного образования для подготовки служителей и религиозного персонала (п. 1 ст. 19); право на приглашение иностранных граждан в целях занятия профессиональной, в том числе проповеднической, религиозной деятельностью (п. 2 ст. 20).
(в) Регистрация религиозных организаций
Пункт 1 ст. 9 предусматривает, что учредителями религиозной организации могут быть не менее десяти граждан Российской Федерации, объединенных в религиозную группу, у которой имеется подтверждение ее существования на данной территории на протяжении не менее пятнадцати лет, выданное органами местного самоуправления, или подтверждение о вхождении в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, выданное указанной организацией. Религиозная организация подает заявление о государственной регистрации в местное управление юстиции (п. 2 ст. 11).
В случае непредставления учредителями религиозной организации документов, предусмотренных законом, в том числе и подтверждение, указанное в п. 1 ст. 9, орган, принимающий решение о государственной регистрации вправе оставить заявление без рассмотрения с уведомлением об этом заявителя (п. 9 ст. 11).
Религиозной организации может быть отказано в государственной регистрации, в частности, если ее цели и деятельность противоречат Конституции Российской Федерации и законодательству или устав и другие учредительные документы организации не соответствуют требованиям законодательства Российской Федерации. Отказ может быть обжалован в суд (ст. 12).
(г) Соответствующие парламентские слушания
19 сентября 1997 г. на заседании Государственной Думы Российской Федерации (нижняя палата российского парламента) председатель Думского Комитета по делам общественных и религиозных организаций (и один из авторов Закона) В. Зоркальцев выступил со следующими словами перед голосованием по принятию Закона:
И все же я напомню суть этого закона. Она состоит в том, что закон создает барьер на пути религиозной экспансии в Россию, препятствует развитию тоталитарных сект, ограничивает действие иностранных миссионеров и при всем этом создает условия для деятельности наших традиционных религий и конфессий… Уверены, что практика применения этого закона поможет решить проблемы, которые стоят сейчас и перед обществом, и перед государством, и перед [Русской православной] церковью... Я хотел бы сослаться и на то, что примечательно, что все конфессии, представители которых [возражали против отдельных положений Закона] имеют свои руководящие центры за рубежом. Я это говорю для тех, кто сегодня считает наш закон неприемлемым и собирается голосовать против него. И я хочу поставить вопрос: с кем вы, дорогие коллеги?»
3. Судебная практика российских судов
(а) Конституционный Суд Российской Федерации
При рассмотрении вопроса соответствия Конституции РФ требования Закона о том, что все религиозные организации созданные до его вступления в силу должны подтвердить свое существование на протяжение не менее 15 лет, Конституционный Суд установил следующее (Постановление № 16-П от 23 ноября 1999 г. по делу Религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь прославления»):
«Из статьи 28 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 13 (часть 4), 14, 19 (части 1 и 2) и 30 (часть 1) следует, что свобода вероисповедания предполагает свободу создания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства, в силу чего федеральный законодатель… вправе урегулировать гражданско-правовое положение религиозных объединений, в том числе условия признания религиозного объединения в качестве юридического лица, порядок его учреждения, создания, государственной регистрации, определить содержание правоспособности религиозных объединений.
При этом законодатель, учитывая исторически сложившийся в России многоконфессиональный уклад, обязан соблюдать положение статьи 17 (часть 1) Конституции Российской Федерации о том, что в Российской Федерации гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Вводимые им меры, относящиеся к учреждению, созданию и регистрации религиозных организаций, не должны искажать само существо свободы вероисповедания, права на объединение и свободы деятельности общественных объединений, а возможные ограничения, затрагивающие эти и иные конституционные права, должны быть оправданными и соразмерными конституционно значимым целям.
В демократическом обществе с присущим ему религиозным плюрализмом, как следует из… статьи 9 (пункт 2) Конвенции… ограничения могут быть предусмотрены законом, если это необходимо в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. Государство вправе предусмотреть определенные преграды, с тем чтобы не предоставлять статус [религиозным объединениям] автоматически, не допускать легализации [объединений граждан], нарушающих права человека и совершающих незаконные и преступные деяния, а также воспрепятствовать миссионерской деятельности (в том числе в связи с проблемой прозелитизма), если она несовместима с уважением к свободе мысли, совести и религии других и к иным конституционным правам и свободам, а именно сопровождается предложением материальных или социальных выгод с целью вербовки новых членов в церковь, неправомерным воздействием на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении, психологическим давлением или угрозой применения насилия и т.п. На это, в частности, обращается внимание в Постановлении Европейского парламента от 12 февраля 1996 года «О сектах в Европе» и в рекомендации Совета Европы N 1178 (1992) «О сектах и новых религиозных движениях», а также в Постановлениях Европейского суда по правам человека от 25 мая 1993 года ([дело «Коккинакис против Греции»] Series А no.260-А) и от 26 сентября 1996 года ([дело «Мануссакис против Греции»] Reports of Judgments and Decisions, 1996-IV), разъяснивших характер и масштаб обязательств государства, вытекающих из статьи 9 названной Конвенции…
Согласно… Закон[у] РСФСР «О свободе вероисповеданий» (в редакции Федерального закона от 27 января 1995 года) все религиозные объединения, как региональные, так и централизованные, в качестве юридических лиц на равных основаниях уже имели права, которые затем были закреплены и Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях»…
При таких обстоятельствах законодатель не мог лишить определенную часть учрежденных и обладающих полной правоспособностью религиозных организаций возможности пользоваться уже принадлежавшими им правами на том лишь основании, что они не имеют подтверждения о пятнадцатилетнем сроке существования. Применительно к ранее созданным религиозным организациям это было бы несовместимо с принципом равенства, конкретизированным в статьях 13 (часть 4), 14 (часть 2) и 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, и явилось бы недопустимым ограничением свободы вероисповедания (статья 28), а также свободы учреждения и деятельности общественных объединений (статья 30)…»
Конституционный Суд позже подтвердил вышеуказанную позицию в своем определении № 46-О от 13 апреля 2000 г. по делу религиозного объединения «Независимый российский регион Общества Иисуса», а также в определении от 7 февраля 2002 г. № 7-О по делу религиозного объединения «Московское отделение Армии спасения».
9 апреля 2002 г. Конституционный Суд вынес определение № 113 О по делу «Зайковой и других». Заявители по указанному делу входили в религиозную группу «Саентологической церкви города Ижевска», чье заявление на приобретение статуса юридического лица было отказано в связи с отсутствием документа, подтверждающего ее существование в Ижевске на протяжение 15 лет. Конституционный Суд отметил, что нет препятствий для создания и осуществления деятельности религиозного объединения без государственной регистрации, но в этом случае оно не будет пользоваться правами и льготами, предусмотренными пунктами 3 и 4 статьи 5, пунктом 5 статьи 13, статьями 15–24 Закона только для религиозных организаций (п. 2 определения). Однако суд не рассматривал вопрос о соответствии данной нормы Конституции, т.к. заявители не обжаловали отказ в суд общей юрисдикции.
(а) Челябинский областной суд
При рассмотрении жалобы одного г-на К. на отказ территориального управления юстиции в регистрации местной организации Свидетелей Иеговы в качестве юридического лица (гр. дело № 4507), Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда установил следующее:
«Из статьи 28 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 13 (часть 4), 14, 19 (части 1 и 2) и 30 (часть 1) следует, что свобода вероисповедания предполагает свободу создания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства…
Религиозные группы осуществляют свою деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица, однако если граждане образовали религиозную группу с намерением в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, то они уведомляют о ее создании и начале деятельности органы местного самоуправления…
Из приведенных положений следует, что не существует юридических препятствий для того, чтобы религиозное объединение - в целях совместного исповедания и распространения веры - создавалось и действовало без государственной регистрации, однако при этом оно не будет обладать статусом юридического лица и пользоваться обусловленными им правами и льготами, предусмотренными названным Федеральным законом для религиозных организаций (пункты 3 и 4 статьи 5, пункт 5 статьи 13, статьи 15 - 24), т.е. такими коллективными правами, которые граждане реализуют совместно с другими гражданами и именно через религиозную организацию, наделенную статусом юридического лица, но не каждый в отдельности или через религиозную группу.
Поэтому, уже сам факт того, что местной религиозной организации было законно отказано в регистрации создает препятствий для г-на К. и его соверующих в осуществлении конституционных прав…»
4. Заключения Уполномоченного по правам человека в РФ
22 апреля 1999 Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, профессор О. Миронов опубликовал свое Заключение «О проверке соответствия федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“ международно-правовым обязательствам Российской Федерации» от 25 марта 1999 г. В заключение, среди прочего, заявляется:
«… ряд положений Закона вступает в противоречие с принципами, установленными упомянутыми международно-правовыми документами, и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский Суд по правам человека. По сути дела эти нормы и не могут действовать на территории Российской Федерации, исходя из примата над внутренним законодательством правил, установленных международными договорами, что предусмотрено Конституцией РФ (ч. 4 ст. 15)…
Противоречит как Европейской конвенции, так и прецедентам органов Совета Европы, являющимся важным источником «европейского» права, проводимое в Законе (ст. ст. 6 и 7) разграничение между религиозными объединениями и религиозными группами. В соответствии с п. 1 ст. 7 Закона религиозные группы, в отличие от религиозных [организаций], не подлежат государственной регистрации и не пользуются правами юридического лица.
Закон, кроме того, проводит различие между «традиционными» религиозными организациями и религиозными организациями, у которых отсутствует «документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории не менее 15 лет» (п. 1 ст. 9 Закона). «Нетрадиционные» религиозные организации лишены многих прав…
При нынешней ситуации нельзя исключать решений Европейского Суда по правам человека не в пользу России по делам, связанным со свободой вероисповедания и религиозных убеждений».
В. Соответствующие документы Совета Европы
В Информационном докладе Комитета по выполнению обязательств государствами-членами Совета Европы (док. № 8127 от 2 июня 1998 г.) о соблюдении обязательств Российской Федерации в соответствующей части заявлялось следующее:
«26. Еще одно обязательство, которое Россия на себя приняла – принятие нового закона о свободе религии. Новый закон действительно был принят, но к сожалению он далеко не соответствует стандартам Совета Европы по данному вопросу…
27. Новый закон о свободе совести и о религиозных объединениях вступил в силу 1 октября 1997 г. после внесений изменений после президентского вето, наложенное на первую редакцию. Хотя закон предоставляет подходящую защиту права личности на исповедать или не исповедать религию по собственному выбору, он также содержит другие положения, которые представляются несовместимыми с международными стандартами и обязательствами России по международным договорам. В частности, закон устанавливает две категории религиозных объединений: более привилегированные «религиозные организации» и менее привилегированные «религиозные группы». Религиозные группы, в отличие от религиозных организаций, не обладают статусом юридического лица и не пользуются правами, связанными с этим статусом, например право иметь в собственность имущество, заключать договоры и нанимать работников. Кроме того, им конкретно отказывается в праве содержать образовательные учреждения или приглашать иностранных гостей в Россию. Религиозная организация имеет эти права, но для того, чтобы быть признано в качестве таковой нужно либо быть классифицировано как «традиционную религию» или существовать в качестве регистрированной религиозной группы на территории России не менее 15 лет, а в случае последнего это должно удостовериться местными властями. На самом деле, при вступлении в силу данного закона создавалась третья категория религиозных объединений: религиозные группы, зарегистрированные на этот день [принятие закона] (менее 15 лет), которые уже пользовались статусом юридического лица – они могут сохранить данные статус и связанные с ним правами при условии их ежегодной перерегистрации у местных властей. Данные положения способны привести к дискриминации, особенно в отношении нетрадиционных религий и тем самым подрывать принцип равноправия религий перед законом. Пересмотр некоторых из этих положений может понадобиться для того, чтобы обеспечить соответствие [закона] стандартам Совета Европы…»
В Докладе Комитета по выполнению обязательств государствами-членами Совета Европы (Комитет по мониторингу, док. № 9396 от 26 марта 2002 г.) в отношении Российской Федерации в соответствующей части заявлялось следующее:
«95. Конституция России охраняет свободу совести и религии (ст. 28); равноправие религиозных объединений перед законом и отделение церкви и государства (ст. 14); а также защищает от дискриминации по признаку религии (ст. 19). Закон о свободе религии от декабря 1990 г. привел к значительному возобновлению религиозной деятельности в России. По словам [представителей] религиозных организаций в Москве, данный закон открыл новую эру, и привел к оживлению церквей. Закон был заменен 26 сентября 1997 г. новым федеральным законом о свободе совести и религиозных объединениях. Указанный закон подвергался критике как внутри России, так и за его пределами на том основании, что он пренебрегает принцип равноправия религий.
96. 6 ноября 1997 г. г-н Аткинсон и другие заявили предложение о принятии резолюции (док. 7957, который был направлен Комитет по правовым вопросам Представлением № 2238), в котором они утверждали, что новое законодательство о свободе совести и религиозных объединениях противоречило Европейской Конвенции о правах человека, Конституции России и обязательствам, принятым на себя Россией при вступлении [в Совет Европы]. В феврале 2001 г. Уполномоченный по правам человека Олег Миронов также признал, что многие статьи закона 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях» не соответствуют международным обязательствам России в сфере прав человека. По его словам, некоторые из положений закона привели к дискриминации против разных религиозных конфессий и поэтому в закон должны быть внесены изменения.
97. В преамбуле закона признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также уважается «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Закон далее проводит различие между «религиозными организациями» по признаку их существования или нет с 1982 г., а также третьей категорией под названием «религиозной группы». Права религиозных организаций, существовавших менее 15 лет, а также права религиозных групп, ущербны в юридической и налоговой сферах и на их деятельность подвергается ограничениям».
В Резолюции Парламентской Ассамблеи Совет Европы № 1278 (2002) от 23 апреля 2002 г. «О российском законе о религии» отмечалось, среди прочего, следующее:
1. Новый российский закон о религии вступил с силу 1 октября 1997 года, заменяя и отменяя закон от 1990 года, который в целом характеризовался как весьма либеральный. Высказывалась определенная озабоченность в отношении содержания нового закона и практики его применения. Решения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 ноября 1999 года, 13 апреля 2000 года и 7 февраля 2002 года, а также перерегистрация религиозных объединений на федеральном уровне, успешно завершенная Министерством юстиции 1 января 2001 года, способствовали решению лишь некоторых из этих проблем.
2. Закон, хотя и является приемлемой основой для деятельности большинства религиозных объединений, тем не менее, может быть усовершенствован. Несмотря на то, что Конституционный Суд РФ уже ограничил применение так называемого «правила 15-ти лет», которое первоначально серьезно урезало права религиозных групп, оказавшихся не в состоянии доказать факт своего существования на территории РФ в течение пятнадцати лет до вступления в силу нового закона, полная отмена этой нормы, по мнению ряда таких групп, способствовала бы значительному улучшению законодательной базы…
Г. Соответствующие документы ОБСЕ
Отчет «Свобода религии или убеждений: Законы, влияющие на структуризацию религиозных общин», который был подготовлен при содействии Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе для участников Конференции по обзору ОБСЕ 1999 г., среди прочего упомянул следующее:
«Наиболее спорным в последнее время является положение о сроках, предусмотренное Российским Законом 1997 г. о свободе совести и религиозных объединениях. Если религиозная группа не связана ни с одной централизованной религиозной организацией, то, в соответствии с этим законом, она не может получить полноправный юридический статус, если она действует в стране менее 15 лет. Наиболее удивительным в этом положении является то, что, насколько нам известно, во время принятия этого закона ни одно другое государство-участник ОБСЕ не предусматривало подобного срока ожидания (за исключением времени, необходимого для рассмотрения документов) по отношению к субъектам базового уровня… Российская Федерация приняла определенные меры для уменьшения дискриминации по отношению к небольшим группам, в частности, уменьшив количество требуемых доказательств пребывания в стране в предусмотренный период, и создав ограниченный юридический статус для религиозных групп до истечения 15-летнего срока. Однако проблемы остаются нерешенными в отношении небольших групп и конгрегаций, отколовшихся от Московского патриархата. И хотя ограниченный юридический статус лучше, чем ничего, он возводит значительные препятствии на пути расширения группы.
Такого рода положения о сроках рассмотрения и ожидания, очевидно, находятся в противоречии с обязательствами ОБСЕ о предоставлении религиозным группам юридического статуса хотя бы базового уровня. Формулировка этого обязательства в Венском итоговом документе (Принцип 16.3) означает, что конкретная форма юридического лица зависит от правовой системы, но возможность получать какую-нибудь из таких форм, абсолютно необходима для согласия с принципами ОБСЕ. Отказ регистрировать религиозные группы, не удовлетворяющие данному 15-летнему требованию, очевидно, нарушает последнее. Авторы российского законодательства, судя по всему, пытались устранить этот дефект, предусмотрев ограниченный юридический статус, однако и такое положение дел не удовлетворяет требованиям ОБСЕ, поскольку такой ограниченный статус не позволяет выполнять важные религиозные функции. Отказ предоставлять полноправный статус ограничивает право исповедовать религию, а это нарушает статью 9 ЕКПЧ. Трудно согласиться с тем, что отказ предоставлять юридический статус на основании того, что организация не существовала во время предыдущего антирелигиозного коммунистического правительства, «необходим в демократическом обществе» или является пропорциональной реакцией, соответствующей законным государственным интересам…
«Руководство по проверке законодательства, относящегося к свободе религии или убеждений» было подготовлено Консультативным советом экспертов по вопросу свободе религии или убеждений при ОБСЕ/БДИПЧ при содействии Европейской Комиссии за демократию через право (Венецианская комиссия) и принято Венецианской комиссией на 59-й сессии Пленума комиссии (18-19 июня 2004 г.), что приветствовалось Парламентской Ассамблеи ОБСЕ на его ежегодной сессии (5-9 июля 2004 г.). Документ среди прочего дает следующие рекомендации:
«Законы о религиозных объединениях, которые регулируют приобретение юридического лица через регистрацию, инкорпорацию и т.д. особенно значимы для религиозных организа
Псевдоним: Роман
18:18 26/02/2003
Согласен полностью. И даже думаю, что автор излишне мягок и интиллигентен в своих комментариях. От попов и т.н."верующих" этого не дождешься.
Псевдоним: ALEX
23:35 15/07/2001
Полностью согласен с автором и всесторонне поддерживаю.1-7
111
Создатели сайта не всегда разделяют мнение изложенное в материалах сайта.
RSS