На карнизе высотки стоит молодой человек с внешностью вокалиста гранж-группы, хотя и без выраженных суицидальных наклонностей на лице. Прыгать ему, наоборот, неохота, но почему-то приходится. Увещевать прыгуна направляют чернокожего копа, у которого тоже есть повод свести счеты с жизнью: врачи сообщили, что он от рождения стерилен, хотя на рабочем столе у него фотография двух симпатичных детей. На обсуждение перспектив жизни и смерти у этих двоих есть полтора часа экранного времени: самоубийственный дедлайн назначен герою на полдень. С первых же слов можно додуматься, кем, почему и зачем, а главное, где искать виноватого. Вместо этого страж порядка решает выступить в роли психоаналитика с почасовой оплатой и выслушать все до конца, тем более что история пациента претендует на увлекательный триллер.
Из экскурсов в прошлое выясняется, что герой вылез на крышу из-за красивой, но несчастливой соседки, которую держит в строгости и смирении муж — радикальный баптист с доброжелательной улыбкой серийного убийцы. Вступив из мужского азарта в борьбу за спасение души и тела героини с помощью плотских утех и аргументов научного атеизма, герой по ходу дела выясняет с ее супругом, сначала в разговорной теории, а потом на практике, что хуже — Новый завет или Ветхий.
То, что без участия Всевышнего не обойдется, понятно еще на вступительных титрах — безрадостном плане церковного шпиля на фоне дымящих заводских труб. Идею о том, что религия — тоже копчение неба, прирожденный дарвинист Мэтью Чэпмен вообще-то высказывает не впервые. Всю зрелую жизнь он занимался не столько кино, сколько учением своего знаменитого предка: писал книги про «обезьяньи суды», бодался с креационистами и даже назвал родную дочь Анной Беллой Чарльз Дарвин Тейшерой (впрочем, последнее имя досталось ей в честь знаменитого бейсболиста).
Проблема «Цены страсти», в которую режиссер постарался вложить всю силу антиклерикального убеждения, в том, что она одновременно пытается быть и триллером, и снятой в сдержанных сандэнсовских красках драмой, а в итоге выходит банальным набором мелодраматических клише. Все положительные интенции автор старательно сводит на нет обилием анекдотически сентиментальных деталей: в бумажнике у героя, конечно же, фото погибшей дочурки, а сосед по квартире — оптимистично настроенный ВИЧ-инфицированный гей-иудей. Хорошая девушка, не без изящества сыгранная Лив Тайлер, — раскаявшаяся проститутка, плохой муж тоже много страдал.
Эта лобовая атака на чувства и разум зрителя не слишком справляется даже с главной задачей: доходчиво донести, что концепция бога — всего лишь подпорка для слабых. Историю о том, к каким пагубным последствиям приводит религиозный фанатизм, не стоит рассказывать с помощью слезоточивых манипуляций — иначе есть сильный риск выглядеть не лучше поющего телевизионного проповедника.
RSS