Сандерсон Джоунс (слева) создал Воскресную ассамблею, церковь без бога. Фото с официальной страницы Sunday Assembly London в Facebook

Несколько сотен человек с воодушевлением слушают красноречивого проповедника. Затем раздаются духоподъемные песни, за которыми следуют совместная трапеза и дружеские беседы. Участники обмениваются опытом социального служения, телефонами и адресами, на полу возятся счастливые дети. В завершение пускают по кругу корзинку для пожертвований. Конечно, это церковь. И только прислушавшись, замечаешь одну существенную разницу – эти люди говорят о чем угодно, но не о боге.

В англоязычном мире поднимается новая волна атеизма, которая принимает очень любопытные формы. Казалось бы, совсем недавно одна волна уже прокатилась. Новые атеисты, возглавляемые биологом Ричардом Докинсом и недавно скончавшимся журналистом Кристофером Хитченсом, утверждали, что наука не признает существования Бога, а религия не способна принести людям ничего хорошего и, если присмотреться, вообще штука вредная. Популярность этого атеизма держалась на двух вещах – стремительном развитии науки, которая не желала больше терпеть конкуренции со стороны религии, и подъеме фундаментализма, который не хотел признавать научных аргументов, напротив, объявлял им открытую войну, призывая вернуться в новое Средневековье. Страх перед воинственным фундаментализмом, особенно в его радикальных исламских формах, и подтолкнул к новым атеистам широкую публику. Их книги – «Бог как иллюзия» Докинса и «Бог невелик. Как религия отравляет все» Хитченса – во мгновение ока стали мировыми бестселлерами и были переведены на множество языков, включая русский.

И вот на смену им приходит нечто новое. Сама по себе такая динамика свидетельствует – атеизм на подъеме. После Второй мировой войны в Японии, как грибы, начали распространяться новые религии. И когда на смену одной волне стремительно пришла другая, ее стали называть «новые новые религии». Теперь это происходит с атеизмом. В чем же особенность перемен?

Прежде всего «новые новые атеисты» не встречают религию в штыки. Более того, они находят в ней немало хорошего. К примеру, один из них – британец Сандерсон Джоунс – вспоминает, как ему пришла в голову идея создать церковь без бога. Как-то он вместе с друзьями и соседями распевал рождественские гимны, занятие по сей день очень популярное в Великобритании, а потом подумал: «Во всем этом так много того, что я люблю, но мне стыдно, потому что в основе лежит то, во что я не верю. Если вы задумаетесь о Церкви, в ней очень мало плохого. Там поют прекрасные песни, ведут интересные разговоры о том, как стать лучше и помочь другим людям. И все это делается в обществе замечательных людей. Скажите, что же в этом плохого?» Действительно, плохого ничего нет, и если убрать всего лишь один элемент, а именно веру в Бога, которой все равно уже не осталось, то все и вовсе пойдет на лад. Этими мыслями Джоунс и поделился с коллегой по ремеслу (они оба успешно подвизаются в шоу-бизнесе) Пиппой Эванс. Вскоре они созвали в Лондоне первую Воскресную ассамблею, лозунгом которой стало «Живи лучше, помогай больше, изумляйся чаще». Успех предприятия превзошел все ожидания. Популярный «Йорк-холл» в Восточном Лондоне, вмещающий более тысячи человек, оказался переполнен. По всему городу начали возникать группы поддержки. И создатели, как и положено успешным миссионерам, решили развить успех, проведя мировой тур по странам Европы, Австралии и США. Причем их стратегия сильно отличалась от стратегии воинственных предшественников. «От других атеистических организаций нас отделяет то, что мы зовем к себе и верующих и неверующих. 

Мы не зациклены на том, что бога нет, а напоминаем, что жизнь у нас одна и надо прожить ее, как следует. Нам совсем не интересно обращать людей в атеизм», – не устает напоминать Джоунс. 

Судя по всему, именно эта черта нового движения и принесла ему успех. Дело в том, что сейчас во всем западном мире растет число тех, кто отказывается от организованной религии. Американская исследовательская организация Pew Research Center в прошлом году провела репрезентативный опрос и выяснила, что таких в масштабах страны уже не менее 20%. Это явление настолько заинтересовало американских социологов, что они нашли ему новое название – nones, то есть «никто», и занялись пристальным его изучением. Выяснилось, что «никто» придерживаются самых разных взглядов, некоторые из них атеисты, другие агностики (то есть колеблющиеся), а третьи и вовсе верующие, но совсем не в того Бога, каким он предстает со страниц Библии. 

Общее у всех этих разных людей одно – они не являются членами религиозных организаций и не хотят ими становиться. Религия их не интересует, но духовные поиски – отчего же нет? Более того, многие совсем не против заниматься ими сообща. Но при этом не выяснять, кто во что верит, поскольку это разъединяет. Именно этим не устраивают их организованные религии, адепты которых готовы спорить, кто прав, вплоть до рукоприкладства. Гораздо интереснее то, что объединяет. И тут начинание Джоунса и Эванс пришлось как нельзя кстати.

И вот что выяснилось. Объединяет возможность совместного самоусовершенствования и помощи ближним, то есть этическая и социальная стороны религии, когда иные ее компоненты уходят в тень. И, конечно, ее культурная оболочка, которая настолько срослась с культурой в целом, что отрывать ее вовсе ни к чему. Собственно, с этого и началась история Воскресных ассамблей. Напомню, их идея пришла в голову Джоунсу, когда он, стесняясь, пел рождественские гимны и вдруг понял, что можно петь и без стеснения. Для этого достаточно считать пение не религиозным мероприятием, а чем-то иным. Примечательно, что и Ричард Докинс в минуту слабости признался, что любит рождественские гимны, но ни за что не променяет на них свой твердокаменный атеизм. «Новый новый атеизм» не требует подобных жертв.

Особый успех поджидал Воскресные ассамблеи в США. И это неслучайно. Америка несмотря ни на что продолжает считать себя самой религиозной страной Запада. И ее общественное мнение до сих пор относится к людям неверующим подозрительно. По последним опросам, лишь 45% американцев допускают, что атеист может быть избран президентом США (для сравнения, на 10% больше согласных с тем, что он может быть гомосексуалистом). С другой стороны, ряды тех, кого социологи прозвали «никто», продолжают расти, и они не желают оставаться «никем», то есть требуют общественного признания. Для этого им требуется доказать, что они вовсе не плохие люди и ничуть не меньше своих верующих сограждан стремятся к высоким идеалам и проявляют заботу о ближних. «Новый новый атеизм» с его упором на социальные и моральные ценности для них отличный способ заявить о себе как о добропорядочных американцах.

В европейских странах, где секуляризация зашла гораздо дальше, успех воскресных ассамблей и тому подобных начинаний может оказаться меньше. Британским атеистам, скажем, не нужно лезть из кожи вон, чтобы завоевать себе место под солнцем. Но, как показывает опыт лондонских встреч в «Йорк-холле», они тоже не прочь совместно превозносить радость жизни.

Поджидает ли новую волну атеизма успех в России? С одной стороны, наша страна пережила десятилетия советского социализма, который по своей идеологии вполне может быть назван «атеистической Церковью». Казалось бы, сходный исторический опыт имеется, тем более что в последнее время ностальгия по нему растет. Но есть одно серьезное отличие. Советская «Церковь атеизма» настаивала на своей уникальности и преследовала традиционных верующих. Сейчас ситуация круто изменилась, и теперь уже традиционная Церковь отвоевывает назад господствующее положение в обществе, опираясь на поддержку государства. Число противников клерикализации быстро растет, и настроение у них самое боевое. «Новый новый атеизм» с его безразличным дружелюбием к религии вряд ли в ближайшее время завоюет их сердца. Докинс и Хитченс им гораздо ближе.