Подписывайтесь на нас в соцсетях

fb.com/scientificatheism.org

Темой моей сегодняшней проповеди будет гордыня и все то, что из нее вытекает.

Вы, конечно же, знаете, в чем упрекают главным образом верующие атеистов: это гордыня. Стремление к Истине вне Священного Писания (ударение ставить по усмотрению) определяются как томления духа. С верующими вообще трудно разговаривать, потому что они весь разговор переводят в русло своей веры.

Сколько я себя помню, у меня всегда была неодолимая жажда знания и поиск, какой то истины, что в принципе и привело меня в общину. Когда я учился в Университете Культуры (МГУКИ), некоторые верующие педагоги рекомендовали мне поступать в духовную семинарию. Они это мотивировали тем, что мои мысли, это мысли настоящего православного человека. Не скрою, я действительно верю в идеалы: я верю в любовь, справедливость, в добро, совесть. У меня мама детский врач и вся ее жизнь это самое настоящее служение. Сам я из Приморского края, жили мы в поселке, на берегу моря, и, если хотите, я видел знак Вечности в Тихом океане. Поэтому тяга к Абсолюту у меня с детства. Да и пример матери многое значил. Отец был простым моряком, но так же интересовавшийся всем на свете. Дома у нас богатейшая библиотека, просто все завалено книгами. Получилось так, что во мне соединились довольно различные стихии: книжно-интеллектуальная и духовно-эстетическая. Я читал кучу книг, причем по разным темам, так как мне интересно практически все от истории до астрономии, учился в музыкальной школе (фортепиано), ходил в походы в тайгу и на море, рисовал, а так же выписывал "Науку и жизнь", "Технику-молодежи", "Вокруг света", "Палеонтологический журнал", "Иностранную литературу" и проч.

В голове у меня гремучая смесь…

Но я всегда верил и верю в идеалы, и старался следовать им. Некоторые считают что идеалы и неверие в бога несовместимы. Но я знаю многих людей совмещающие в себе несовместимое, что говорит об их большей духовной силе, нежели у верующих. Мне интересно, если убрать у верующих бога, смогут ли они так же жить, как предписывает вера? Можно сказать, что слова Достоевского о том, "что убери бога и значит все можно", скорее относится к ним, к верующим. Но жить так, как предписывает вера, но при этом, знать, что после смерти тебя ничего не ждет,… согласитесь, это достойно большого уважения.

Мне советовали вплотную заняться духовным подвижничеством и подумать о религиозном образовании. И что тут скрывать, я повелся. Я даже крестился в один из кризисных моментов.

Однако я отвлекся, продолжение будет в следующем номере, а пока побеседуем о гордыне.

Все устремления человека к большему, чем он знает на данный момент, благолепные именуют "томлением духа". И как следствие этого,—гордыня. Горделивый человек с высокомерием относиться к бытующему знанию и к тем, кто этого знания придерживается. Горделивый человек, как вытекает из названия, гордиться своей принадлежностью к нечто, по его взгляду более высокому и лучшему, а так же собой, как практикующего соответствующий образ жизни. К этому приводит гордыня ума.

Ортодоксальный последователь РПЦ с высокомерием относиться к иному знанию и к тем, кто этого знания придерживается. Ортодоксальный последователь РПЦ, как вытекает из названия, гордиться своей принадлежностью к нечто, по его взгляду более высокому и лучшему, а так же собой, как практикующего соответствующий образ жизни. К этому приводит гордыня веры.

Гордыни ума, как таковой не может быть. Умный, думающий человек не может быть удовлетворенным своим нынешним, духовно-интеллектуальным уровнем. Процесс обучения у него бесконечен. За время, отведенное ему жизнью, он старается взять максимально больше. Думающий человек как бы разрываем феноменами, которые лучше всего выразили два мудреца Сократ и Лао-Цзы. Первый сказал: "Я знаю то, что я ничего не знаю", второй же: "Я не знаю того, что я знаю". Гордыня, это свидетельство остановки на каком то, одном уровне и даже более того, чувством полного и глубоко удовлетворения от нахождения на данном уровне. Прекращается рост по вертикали, горизонталь становиться доминирующей константой в жизни этого человека.

Можно сказать, что познание бога тоже есть рост, можно. Но разве можно говорить о духовном и интеллектуальном росте, когда уже определена граница в этом пространстве. Ни о каком интеллектуальном развитии в среде верующих говорить не приходиться. Придите в храм, поговорите с ними, а так же со священниками.

Но здесь правильнее будет говорить о росте духовном. Но даже верующие признают, что и в их среде есть не слишком хорошие люди, а среди атеистов или представителей других религий есть прекрасные и весьма достойные. Но разве не логично прийти к выводу, что дело вовсе не в религии, а в человеке.

Но, тем не менее, ортодоксы, как бы априори считают, что поступки одинаковые по действию, но совершенные членами разных конфессий уже разняться именно по этому признаку. Один мой знакомый так и считает, а он истово верующий. Когда я ему привожу положительные примеры из католицизма, буддизма, он как бы кивает головой, говорит, что да, поступок хороший, но у них нет любви, а у православия она есть, а значит данный поступок, хоть и хороший, уступает в качестве аналогичному поступку православного.

Ортодоксы пропитаны спесью и гордостью оттого, что они ортодоксы. Они свято верят в то, что, возможно в запальчивости, ляпнул Достоевский: "Русский и православный—синонимы".

На мой вопрос о расовой принадлежности негра принявшего православие (а православные миссии есть и в Африке), последовал невразумительный набор аллегорий, ссылок; сделав немыслимую и неубедительную петлю, собеседник ушел в другую степь, доказывая мне, что русский, принявший, скажем, ислам, становиться отщепенцем. Но он так и не смог ответить, становиться ли отщепенцем негр принявший православие. По его глазам я видел, что он хотел бы сказать—нет, не стал, ибо он принял истинную веру, но по моим глаза он видел, что для меня это утверждение было бы нелепо и смешно.

Так же я пытался выяснить национальную принадлежность бога. По всем статьям выходит, что бог, создавший Адама (Кадмона) и от которого в первую очередь пошли народы семитской группы, был евреем.

Как же тогда быть с грузинами, армянами, болгарами, греками? Они то же русские? Ну, с кавказцами еще можно разобраться, они несториане, а с остальными? А как же коптская церковь в Египте, которая тоже вышла из византийской и тоже по определению очень близка к православию. Есть еще сирийская ветвь.

Так же я много слышал и читал о том, что ирландцы похожи по характеру на русских. Такое же впечатление оставляет роман Джойса "Уллис" (такие же, прикольные…разгильдяи, в хорошем смысле этого слова). Но ирландцы католики.

Тогда одно из двух: либо мы католики, т.к. по характеру сходны с ирландцами, либо все, вышеперечисленные народы—русские.

Вы согласитесь, что гордыня веры приводит к интересным и неожиданным умозаключениям.

Православие монополизировало любовь, и они горды этим. Нигде в религиях не говориться о любви так, как у них. У кришнаитов тоже все построено на любви. Они, извините за грубость, просто затрахают своей любовью. Но вы послушайте, как они (православные) говорят о любви. В их речах совсем нет любви, кроме слова "любви". Но говорить "любовь" и любить это разные вещи.

Сколько злости, сколько яда у некоторых, почти у многих православных. Складывается ощущение, что они ненавидят другие религии, только за то, что они не додумались до такого, действительно прекрасного идеала как "возлюби ближнего своего".

Они упрекают нас в гордыне, и тут я подхожу к главному тезису в этом эссе.

Скажите, как можно охарактеризовать претензии верующих на то, что они знают, чего хочет бог? Они говорят, зачем он делает то-то и то-то, он хочет того-то и того-то. "Он нас любит. Он нам блага желает"--говорят они. Но при этом у них хватает смелости говорить о том, что бог непостижим, и пути Господни неисповедимы. Ну, вы уж тогда определитесь: если они неисповедимы, то и не говорите за него, а если вы уж взяли ответственность за то, что знаете, все помыслы Божии, не говорите, что его пути неисповедимы. А значит, если брать во внимание второе утверждение, бога можно подвергнуть лабораторному анализу и наметить перспективы развития в области изучения богологии.

Как мы видим, верующие взяли на себя право решать за бога, чего он хочет и как он это делает.

На основании вышеизложенного со всей очевидностью следует:

Верующие неизбежно приходят к фактору гордыни, как следствию вероисповедания, определившего таковую в реестр семи смертных грехов.

Почти по Гегелю: "Отрицание отрицания—как один из законов (кажется второй, врать не буду) философии".

Евгений Колтович.

В следующий раз мы поговорим о душе, апокалипсисе, и как будут ему рады верующие, а так же почитаем молитвы.